Tsar Effect

Тем временем, Юревич не спеша проводил вскрытие, подробно и преспокойно комментируя процесс. Что интересно, подопытный никак не реагировал на это вмешательство… в себя. Наконец, Юревич добрался и до мозга.

— Вы это видите, Игорь Эдуардович? — Юревич вскрыл черепную коробку, что отчётливо демонстрировала камера на его скафе. — Весь мозг плотно пронизан нейросетью, но я не наблюдаю того эффекта который был у профессора Смолина с его ассистентами и у тех батарианцев. Слишком низкая мозговая активность для столь поздней стадии трансформации, а она должна была увеличиться втрое!

Доктор Смолин был руководителем тех несчастных, что в числе первых занимались изучением кольев. Попав под воздействие Левиафана он и его ассистенты самостоятельно насадились на шипы, но, к счастью (не для них, но для науки), их нашли раньше, чем процесс успел завершиться.

— Да, Вадим, вижу. Видимо, удаление части головного мозга и установка имплантов не дали замкнуться нейронной сети. Могу предположить, что нами были удаленны критически важные для нейросети участки мозга, без которых процесс не может завершиться. Если это так, то вот и причина, по которой ресоциализированные так слабо подвержены внушению и сохраняют часть контроля над своими действиями. Но всё равно, рано или поздно импланты будут поглощены нейросетью.

Еще немного понаблюдав за экспериментом, Стуков не сдержался.

— Сколько ещё пострадавших?

— Сейчас у нас четырнадцать пострадавших. Мы говорим о тех, кто жив, само собой. Всего пострадавших было тридцать восемь, пятнадцать из которых ученые. Остальные, — Медведев кивнул в сторону операционной, — эти.

— И все они, — очередной кивок на операционный стол, — в подобном виде?

— Нет, только четверо. Доктор Смолов, быстро скончавшийся когда мы прервали процесс, два его ассистента и данный субъект. Все остальные имеют лишь остаточное влияние излучателя, которое мы и изучаем.

— Этот «субъект»… он также работал с шипами вместе со Смоловым? Не похоже, чтобы его тело куда-то там насаживали.

— Нет, он не работал со Смоловым и вообще не участвовал в проекте, здесь он оказался неделю назад.

— Что? Как тогда…

— Мы имплантировали часть нанитов, дабы досконально отследить процесс.

Не последовало ни длительной паузы, ни мгновенного взрыва эмоций.

— Знаете что, Игорь? Это уже слишком! Я понимаю случайные жертвы, но это? Эксперименты над людьми, пусть и «такими»? У вас вообще рамки есть?! — Всё-таки Стуков начал медленно выходить из себя, и этот с трудом обратимый процесс набирал обороты, — Мало того, я — куратор данного проекта, и почему-то об этом узнаю последним!

— Вы, может, и куратор, но я здесь руководитель и мне принимать решения. Мы должны отчётливо понимать, с чем имеем дело, Алексей, и как с этим бороться. Я со своей командой не смогу этого сделать на основании только косвенных данных, примерных представлений и предположений.

В голосе Медведева сквозило моральная усталость от закостенелости некоторых, и как следствие, раздражение.

— Император должен знать.

— Уже, — Стуков пораженно замер, поймав на себе язвительный и даже немного насмешливый взгляд, — неужели вы думаете, что я буду действовать без дозволения государя? Я уже не молод — идеализм выветрился. Без оглядки на такие факторы заниматься наукой ради науки и счастья человечества уже не мой путь.

— Мне всё это перестаёт нравиться всё больше и больше. — Стукову лишь оставалось тяжело вздохнуть и подумать о мерах на случай выхода ситуации из-под контроля. Усилить охрану стоит точно, как и присмотр за персоналом… однозначно, император дал чёткие указания по данному проекту.

***

Кофейный аппарат едва слышно зажужжал, перемалывая зерна. «Кофе», как много в этом слове! Многочисленные войны, резкие климатические изменения, эрозия почв — все эти факторы превратили со временем кофе в стратегическое сырьё (как, впрочем, и какао). Человечество, выйдя в космос и осваивая новые миры, разумеется, пыталось культивировать данные культуры, но успехи в этом направлении остаются весьма скромными. В результате, натуральный кофе стоит на вес золота и по карману не каждому гражданину Человечества. Разумеется, было создано множество кофезаменяющих напитков, но вся эта синтетическая и не очень бурда и в подмётки не годится исходнику. И с какой же радостью Громов узнал, что у отца был целый мешок арабики, недавно привезённый с Земли.

Амур был приведен в порядок на станции Невельская. Новые двигатели установлены и настроены, проведён плановый ремонт отдельных узлов, некоторые механизмы перебрали… в общем, провели хорошую «генеральную уборку» на корабле. Конечно, это заняло несколько недель, но порядок, уверенность в технике и готовность к потенциальным «подарочкам» от судьбы всегда того стоят.