Трудно отпустить

От моего кофе поднимаются струйки пара, когда я сижу, откинувшись на спинку стула, который придвинул к окну гостиничного номера.

Бостон вот-вот проснется, а я проигрываю в голове последние двадцать четыре часа и жду, когда солнечные лучи озарят небо.

Не было даже смысла пытаться уснуть.

В последнее время так проходят все мои ночи.

Я дважды пересмотрел запись игры. Сделал пометки. Раскритиковал свою игру еще сильнее, чем это делает отец. Может быть, на следующем матче я докажу ему обратное.

Кто вообще способен спать, когда вокруг них рушится мир? Мой брат умирает, родители живут в альтернативной реальности, а я порчу одну вещь за другой.

Когда просто-напросто больше не хочу беспокоиться.

Я привык жить с белым шумом. Это постоянная величина. Вещи, которые я никогда не изменю, но все же продолжаю пытаться.

– Господи, – бормочу я, разминая плечи. Пусть мое тело измучено, мой разум работает на сверхзвуковой скорости.

Единственное, этой ночью я думаю о Деккер. Впервые за долгое время хаос в моей голове становится тише. Или хотя бы не настолько удушающим. Гнев, чувство вины, неловкость отошли на второй план перед битвой в снежки. В такси Деккер держала меня за руку, а вскоре после этого у нас случился невероятный секс.

А может, все дело в облегчении от того, что я рассказал кому-то маленькую, но все же долю правды.

В любом случае это – мы – было как в старые добрые времена и в то же время совершенно иначе.

Так вот что меня беспокоит? То, как изменились наши отношения?

Я и так знал, что секс не поможет утолить голод, который я испытываю к ней. Я и так знал, что стоит мне попробовать ее на вкус, войти в ее киску, и я тут же захочу большего.

С Деккер всегда так. И всегда будет.

Чего я не ожидал, так это возвращения душевной боли, которая мучила меня, когда мы расстались в прошлый раз. Сердечная рана, которую в прошлый раз мне не пришлось признавать, потому что Деккер ушла прежде, чем я успел это сделать.

Но этой ночью что-то изменилось. Между нами появилось нечто новое.

Я позволяю кофе обжечь мне язык. Позволяю причинить мне боль, пока сам заставляю себя признать то, что раньше предпочитал не замечать. Но то, что испытывал изо дня в день.

Женщины бросаются на меня, фанаты следуют за мной по пятам и почти каждую минуту каждого дня я провожу с товарищами по команде, но будь я проклят, если Деккер, вышедшая из этого номера даже не оглянувшись, не заставила меня понять, насколько я одинок.

Насколько никому не нужным я себя ощущаю.

Каждый день.

– Ты с ума сошел. Слетел с катушек, черт возьми, – говорю я пустой комнате, уже понимая, что сегодняшний вечер был мечтой любого мужчины. Черт, когда-то был и моей мечтой.

Умопомрачительный секс с великолепной женщиной, которая уходит, не прося о большем… даже не подарив прощальный поцелуй.

Секс без привязанности.

Но чтоб мне пусто было, если я не чувствую, как невидимые нити связывают меня в такой большой клубок, какого я никогда не видел и не чувствовал прежде.

Клубок, в центре которого она.

Забудь, Мэддокс. Забудь об этом.

Я ни к кому не привязываюсь.

Мне не выпало привилегии испытывать к кому-либо чувств.

Я никогда не позволяю себе хотеть большего.

Но будь я проклят, если то, что Деккер сделала сегодня – рассмешила меня, заставила почувствовать беззаботность, а потом, черт возьми, завладела каждым порывом, потребностью и дюймом моего тела, – не заставляет меня задуматься, каково это – быть с ней. Мог бы я привыкнуть к такому?

Сделав глубокий вдох, я готов поклясться, что комната все еще пахнет как Деккер – ее шампунем, сексом – так что я не могу перестать думать о ней. Перестать хотеть, чтобы она все еще была здесь. Перестать проигрывать в голове ее уход и то, как я себя чувствовал, смотря ей вслед.

– Забудь, – бурчу я и откидываю голову на подголовник, надеясь, что сон наконец настигнет меня.

Я прикрываю глаза и стараюсь, чтобы все затихло. Мысли. Надежды. Мечты.

И, находясь между сном и реальностью, я чувствую озарение, о котором, скорее всего, не вспомню наутро.

Она переспала со мной и сбежала.

Почему?

Чтобы отомстить мне за то, как я повел себя тогда в лифте? Чтобы показать, почему мне следовало броситься за ней три года назад? Это не в духе Деккер.

Тогда в чем же дело?

Потому что Каллум нас застукал? Потому что то, что произошло между нами, было очевидным?

Но какая, мать его, разница?

Он ее клиент, а вот я – нет.

Так что речь не идет о нарушении профессиональной этики. Никаких особых поблажек. Только безумный и невероятный секс.

Так почему же…

Черт.

Потому что Деккер Кинкейд приехала, чтобы переманить меня.

Это единственный логичный ответ.

Логичный, потому что я не могу вытерпеть того факта, что она сбежала, стыдясь, что люди узнают о нас. Стыдясь того, что Каллум понял, что мы переспали.

Вопрос только в том, переспала ли она со мной из-за этого? Чтобы ворваться в мою жизнь и в перерывах между сексом, во время разговора в постели, убедить оставить Сандерсона и перейти в КСМ?