Трудно допросить собственную душу

Анна еле устояла на ногах и только сейчас поняла, как ослабела за эти дни. Бессонница, недоедание, постоянные нервные перепады — все это совершенно подкосило ее. Она с трудом оторвала от своей шеи детские руки и прошептала:

— Скажи ему, чтобы приехал. И чтобы привез продуктов. Ничего не объясняй, скажи только, что я больна. Хорошо? Больше ничего!

— Нет, мамочка, нет… — лихорадочно бормотала дочь, лаская ее лицо. — Я ему скажу, чтобы он забрал нас отсюда! Ладно?

— Нет. — Анна присела на диван, покачала головой. Потянулась за сигаретой, зажгла ее. В пачке осталась всего одна штука. — Ничего такого ему не говори. Нет, знаешь? — Ей в голову пришла блестящая мысль. — Скажи, что ты едешь к нему на неделю. Чтобы он тебя забрал!

— А ты?

— Нет, я останусь.

— Я без тебя никуда не поеду!

— Прекрасно, значит, незачем звонить отцу, — ответила Анна. — И прекрати устраивать сцены! Без тебя тошно…

Алиса помялась, потопталась на месте, потом нерешительно отправилась звонить в прихожую. Анна ожесточенно дымила, вслушиваясь, как Алиса набирает номер.

Сейчас Павел возьмет трубку… С какими чувствами он выслушает дочь? Может быть, это будет злорадство — сдалась наконец! Может быть, он решит, что это удобное время, чтобы доказать Анне, какое сокровище она потеряла! Конечно, он не откажется помочь, сразу приедет… И может быть, даже без упреков заберет отсюда Анну с Алисой… «Стоп! — сказала она себе. — Почему это он меня заберет? Я никуда не еду!» Она поняла, что у нее не хватит наглости смотреть в глаза человеку, которого она бросила как раз в то самое время, когда он ее любил сильнее всего, когда часто говорил, что не сможет без нее жить… А она закрывала уши, морщилась, утверждала, что не желает это слышать, что она его больше не любит! И в общем была права. Сколько она ни искала в своем сердце, любви к бывшему мужу там не находила. Анна и сейчас думала об этом возможном возвращении к Павлу с дрожью — как может начаться нормальная жизнь после таких приключений?! Никогда она не забудет, никогда не забудет он, никогда — Алиса… Не стоит даже пытаться, все разбито на куски, все растоптано, все кончено… А благородство Павла тут ни при чем, оно ничем не поможет… Он слишком ее любит, слишком ревнует, он всегда будет напоминать ей, что она жила с другим человеком! Будет напоминать в глаза или просто молча смотреть на нее, все равно… Но она никогда больше не почувствует себя хозяйкой в том доме, полноправной хозяйкой, матерью семейства, честной женщиной… Анна поморщилась: «Какие глупости! Если бы Олег был здесь, я бы даже не подумала о Павле! Это все Алиса… Что она там возится?!»

Анна встала, вышла в коридор, увидела Алису с телефонной трубкой в руке.

— Что такое? — спросила она. — Не решаешься? Давай, я сама позвоню.

— Нет, мама… — растерянно ответила девочка. — Я решаюсь, только…

— Что?

— Кажется, телефон не работает…

— Глупости какие… — Анна вырвала у нее трубку, приложила к уху… И услышала молчание. Полное молчание, без единого потрескивания, без гудков, без шорохов… Она нажала пару раз на рычажок, послушала то же молчание и повесила трубку.

— Что случилось? — Девочка с надеждой смотрела на мать.

Анна пожала плечами:

— Не знаю, впечатление такое, что просто обрыв на линии…

Но на самом деле она уже догадалась, что могло случиться с телефоном. Просто ей не хотелось говорить об этом дочери. Однако Алиса, видимо, пришла к той же мысли и заявила:

— Нам обрезали провод, мама! Точно тебе говорю! То же самое было у Динки, когда у них был ремонт!

— Какая там еще Динка… — устало прошептала Анна, глядя на телефон.

— Ну мам, как же ты забыла?! Динка — моя подружка, там, в Митино… Они делали капитальный ремонт, рабочие выносили из квартиры мусор в здоровенных мешках и, наверное, оборвали им провод. Телефон замолчал, они только на другой день спохватились. А потом вызвали мастера, он им починил провод и сказал, что мог начаться даже пожар. А потом…

— Боже мой…

— А потом, — продолжала девочка, не обращая внимания на возглас матери, — а потом им прислали громадный счет за международные переговоры! А они вовсе не говорили, это кто-то подключил свой аппарат к их проводу и наговорил на два миллиона! А это оказались вовсе не международные переговоры, а такие, знаешь… Сексуальные… Но они все равно заплатили, хотя был скандал!

— Сейчас тоже будет скандал! — пообещала ей Анна. — Иди к себе!

— Но, мам… Как же я позвоню папе…