Трудно допросить собственную душу

— Ну мама, — медленно и угрожающе проговорила дочь. — Попробуй еще спросить меня о чем-то серьезном! Ни за что не отвечу!

И гордо вышла. Анна тихо рассмеялась ей вслед. «Так, подводим итоги… Павел потерян, Олег тоже, теперь вот и она… Неужели во всем виновата я? А, плевать…» Она приложила губы к краю стакана, но тут в столовой погас свет. Анна посидела так минуту, ничего не понимая, потом со стаканом в руке поднялась, неуверенно сделала несколько шагов… Она сильно ушибла бедро о дверь, когда выходила из столовой, огляделась по сторонам… Во всей квартире было темно. Еще минуту назад был освещен и коридор, и комната Алисы… Из этой комнаты вдруг показался слабенький огонек свечи… Анна увидела дочь — та вышла, заслоняя пламя маленькой свечки ладонью, чтобы дать ему хорошенько разгореться. Девочка еще не отошла от ссоры и потому не смотрела на мать. А той было все равно.

— Что ты там натворила? — окликнула она дочь. Ей почему-то показалось, что свет погас из-за какой-то оплошности Алисы. Та подняла голову, убрала ладонь от свечи, и ее лицо озарил мягкий оранжевый свет. Странное зрелище — маленькая девочка с испуганными глазами, в темном большом коридоре, где на потолке пляшут тени.

— Я ничего не делала… — прошептала она. — Оно само погасло…

— Боже мой, это уж слишком… — Анна была совершенно пьяна, это мешало ей сосредоточиться и как-то связать в одно целое события сегодняшнего вечера, но Алиса и тут пришла на помощь:

— Мама, а ты не думаешь, что свет нам тоже перерезали? — очень серьезно, без тени паники спросила она. — Наверное, тот самый…

— Кто?

— Ну, тот человек, который обрезал телефон… В подъезде.

— Как ты думаешь, свет и телефон — это одно и то же? — пьяно возразила Анна. — Его бы убило током, если бы он тронул проводку.

— А он надел резиновые перчатки!

— С ума сойти, сколько ты знаешь про электричество… — вздохнула Анна. — Нет, я думаю, это было бы слишком… Телефон — это я понимаю, но свет… Наверное, просто вышибло пробки. Надо пойти включить.

Щит с пробками был встроен в стену на лестничной площадке, и Анна как-то совсем упустила из виду, что там стоит часовой. Она уже пошла к двери, и девочка двинулась за нею. Только взявшись за засов, она поняла, что именно собирается сделать, и вспомнила, что у нее за спиной стоит ребенок.

— Алиса, поставь свечу на тумбочку и иди к себе! — уже привычно приказала она.

— Никуда не пойду! — твердо ответила дочь. — Ты все время посылаешь меня «к себе», а получается только хуже! Не пойду! Ты натворишь глупостей!

— Я?! Алиса, ты сошла с ума! Как ты разговариваешь! Марш к себе!

— Не пойду, — упрямо повторяла девочка. — Это ты напилась, а я нормальная, я не сошла с ума. Мама, ну прошу тебя, разреши мне остаться тут!

— Не разрешаю! — грозно прикрикнула на нее Анна. — Это еще что?! Нет, я тебе все-таки врежу! Ты у меня…

Она поймала себя на мысли, что никогда не разговаривала с дочерью в таком безобразном тоне. Но на другой тон она сейчас была не способна. Алиса, конечно, привыкла, что ее мать — вежливая, честная, уверенная в себе женщина, которую все уважают, которой можно даже гордиться. Теперь она видела совсем другой персонаж — доведенный до отчаяния, пьяный, почти безумный, грубый… И в глазах девочки было полное смятение, полная растерянность… И все же она твердо повторяла:

— Можешь меня ударить, но я никуда не пойду!

«Тем хуже, — подумала Анна, — нас убьют сразу обеих». Ей не хотелось встречаться с тем наглым парнем с глазу на глаз, но какой защитой могла служить дочь?! И все же она отперла замки и открыла дверь.

На площадке горел свет. Парня не было. А вместо него стоял невысокий, элегантно одетый мужчина, совершенно ей незнакомый. Анна окинула его изумленным взглядом. Не полный и не худой, волосы пепельные, тщательно уложенные на пробор, грустное вытянутое лицо, много родинок на одной щеке, глаза — бледно-голубые… Широко распахнутые в этот миг глаза. Он тоже изумленно рассматривал Анну, и та вдруг вспомнила, в каком она виде — наверняка растрепанная, ненакрашенная, в мятой одежде да еще пьяная… И Алиса, которая выглядывает со своей дурацкой свечкой у нее из-за спины… Алиса и начала разговор. Заговорила она так внезапно, что Анна сильно вздрогнула. Вздрогнул и мужчина.

— Простите, это не вы выключили нам пробки? — вежливо спросила девочка.

— Что? — севшим голосом спросил он, и Анна зашипела на дочь:

— Это не тот, не пори чепухи!

— Не тот? — Алиса внимательно рассмотрела незнакомца и так же вежливо повторила: — А вы не выключали нам свет?

— Алиса, марш к себе! — приказала Анна.

— Почему? Надо сперва свет зажечь… — возмутилась девочка. Она сунула свечку матери, вылезла на площадку, осторожно обойдя мужчину, который застыл столбом, и стала разглядывать щит с пробками.

— Мам, где наши? — раздался ее голосок. Анна в этот миг продолжала рассматривать молчаливого гостя, пытаясь угадать, кредитор это или нет. Решила, что да. Недаром же ей обещали еще целую армию кредиторов! И поэтому дочери она не ответила, а обратилась к мужчине:

— Вы сюда?