Трудно быть чёртом

– А посему, – подхватывает слова белого Старца один из чёрных, – ты, Гарран, лишаешься своего дари. Сними одеяние ученика и облекись в одёжу подзаботного. Ибо теперь ты вновь подзаботный князя своего, и должен предстать перед ним, дабы получить повеление о дальнейшей твоей судьбе.

Бороться с мочевым пузырём меж тем становится почти невозможно. Этот ужас – обмочиться прямо перед великими Искусниками – сильнее даже, чем обида. Как же так? Ведь ничего же этого не было! Не было! Гарран ведь помнит – Вторые Экзамены он сдал блестяще, и его дари увеличилось на один круг, и все поздравляли его, и князь Ваурами подарил ему кинжал с вделанным в рукоять искусным изумрудом – зелёный камень наливался кровью, если кто-то поблизости замышлял злое. И ещё подарил мешочек серебряных монет – «молодым людям должно быть, на что повеселиться с друзьями». Мешочек он, конечно, отослал в деревню, матери и дяде Миэзерю.

Почему же так?! Чем он заслужил такую несправедливость? Прошёл он испытания или не прошёл? Разве возможно, чтобы и то, и другое одновременно оказались правдой? Так не бывает!

– Так не бывает! – заорал он юношеским баском и сейчас же дал «петуха». – Так не бывает, – пробормотал он взрослым своим голосом, выбираясь из цепких зарослей сна.

В комнате было прохладно – сквозь открытую форточку проникал сырой ветер, шевелил занавеску. Светился экран ноутбука, вставало там над зелёными холмами огромное розовое солнце. Одеяло почему-то обнаружилось на полу.

Ничего не осталось от Лилового Зала, черно-белых Старцев, ужасного их приговора. Всё это, выходит, сон. Просто сон! Бывают же и простые сны.

И только одна ниточка протянулась в явь. Та самая. Игорь едва успел добежать до туалета.

Ресторан «Январь» – заведение весьма и весьма средней руки. Здесь могут заказать зал для свадьбы, могут и для поминок. Тут отмечают дни рождения владельцы рыночных ларьков, сюда приглашают не очень молодых девушек не очень крутые «папики». Но здесь, конечно, чище, чем в обычной забегаловке. Сюда не пускают явных алкашей. Здесь высокие потолки, дубовые панели и удивительно много зеркал – наверное, владельцам ресторана кажется, что это модно. Здесь играют живые музыканты – саксофон, бас-гитара и скрипка, и здесь редко бывают уши, способные уловить фальшь. Готовят здесь сносно, а цены явно ниже, чем где-нибудь на Новом Арбате. Так ведь и не Новый Арбат – Фили. Почувствуйте разницу.

Игорь выбрал столик у дальней стены, увешанной зачем-то фальшивыми рыцарскими доспехами. Наверное, такие клепают в ближайшем автосервисе.

Три часа назад он вызвонил Ваню Скарабея, и тот, помямлив в трубку, назначил ему это место. Игорь скривился, но выбирать не приходилось.

– Что будете заказывать? – возникла перед ним юная официантка в белом передничке. Приглядевшись, можно было обнаружить, что и дева не столь юна, и передник многократно застиран. А можно было и не приглядываться.

– Для начала – чашечку «капуччино», коньяка араратского граммов пятьдесят, – распорядился Игорь, – и каких-нибудь сухариков. Найдутся у вас сухарики?

Дева кивнула и удалилась в сторону кухни. На висевшем возле барной стойки электронном табло высветилось 19:00. На это время и договаривались.

Игорь вытянул вперёд ноги, сделал вид, что расслабился, и принялся ждать. Дипломат он на всякий случай поставил между ног – не хотелось провоцировать местную публику, среди которой могли быть и совсем уж отмороженные личности.

Всё это было довольно пошло и довольно глупо. Да и вероятность, что Скарабей чем-то поможет, явно не превышала двадцати процентов. Тем не менее, не следовало пренебрегать и ею.

Итак, Ваня Скарабей. Когда-то его называли «Скоробей» – бил он действительно очень быстро, на излёте советских лет стал даже кандидатом в мастера по боксу. Легковес. Но потекла другая жизнь, и спортивная карьера сама собой прервалась – перед Ваней открылись более вкусные перспективы. Правда, в олигархи не выбился. В девяносто втором сел за рэкет, в девяносто четвёртом вышел по УДО и резко поумнел. Во всяком случае, в девяносто шестом всего три недели отсидел в СИЗО – адвокаты проплатили по всей цепочке и дело было закрыто. В последующие годы Ваня, крышевавший к тому времени два оптовых рынка и несколько респектабельных фирм, предпочитал откупаться. Или научился не попадаться.

До уровня «законника» он, ясное дело, не дотягивал, но кое-каким авторитетом у криминала пользовался. Масштаба у него не было, фантазии его не хватало измерений. Но этот внешне хлипкий человечек знал всех и вся. Чуткий его крысиный нос мог унюхать то, что не по зубам оказывалось старым, битым жизнью операм с Петровки. Чаще всего, впрочем, это не приносило Скарабею особой прибыли – распорядиться найденной информацией он либо не умел, либо побаивался. Его голова представлялась Игорю огромным складом, забитым совершенно неожиданными вещами. Вот тянутся скучные штабеля ящиков с тушенкой, вот коробки с итальянской обувью, вот – гниющие персики из Узбекистана, а вот – библиотека Ивана Грозного или технические алмазы в ящике с углём.