Читаем Троцкий полностью

Покорывъ царизмъ винъ дикій,

Тай за працю изянея...”

Этотъ “самородокъ”, “краса и гордость русской революціи”, какъ выразился бы теперь Троцкій, рыжій, уже не совсмъ молодой рабочій, потомъ оказался шніопомъ-про-покаторомъ, предавшимъ всю нашу организацію.

Паша группа была первой соціальдемократической организаціей въ Николаев. Успхъ насъ взвинчивалъ такъ, что мы находились въ состояніи, такъ сказать, хроническаго онтузіазма. П львиной долей отихъ успховъ, мы несомннно были обязаны Бронштейну, неистощимая анергія, всесторонняя изобртательность и неутомимость котораго не знали предловъ.

Однажды Бронштейнъ пришелъ ко мн съ проектомъ устроить въ лсу маленькій митингъ, па который паши рабочіе должны были принести и своихъ друзей, еще не пріобщенныхъ кт. пашей организаціи Мы съ Бронштейномь условились, что оба произнесемъ рчи. Лпая, что агитаціонный багажъ у пасъ обонхь былъ не богатъ, а скудные источники у насъ обоихъ были одни и т же, мы боялись, какъ бы рчи и.пни не оказались пденгпчпыми. Позтому, передъ тмъ, какъ отправиться на митингъ, мы сообщили другъ другу планы нашихъ рчей. Къ нашей радости оказалось, что рчи не совпадаютъ.

Бронштейнъ первый произнесъ свою рчь, которая продолжалась минутъ десять. Когда очередь дошла до меня, я струсилъ и евоей рчи не произнесъ.

Эта рчь Бронштейна была его первыя ь опытомъ въ области ораторскаго искусства. Надо сознаться, что, не въ примръ его первымъ литературнымъ выступленіямъ, это ораторское выступленіе, отнюдь не обнаруживало того мастера ораторскаго искусства, какимъ впослдствіи оказался Троцкій; и его претензіи на наслдство Лассаля тогда были ршительно преждевременны.

Эту сравнительную неудачу, пожалуй, можно объяснить тмъ, что у Бронштейна тутъ пе было непосредственнаго ощутимаго объекта, на которомъ онъ могъ бы изощрять свой сарказмъ, свою находчивость, смлость и ршительность атаки.

Во всякомъ случа, фурора среди слушателей этотъ первый опытъ Бронштейна не произвелъ, хотя наши рабочіе знаками одобренія всячески старались подогрть пришедшую публику, которой всего было, можетъ быть, около десятка. Возможно, что п этотъ незначительный размръ аудиторіи повліялъ на пылкаго по натур оратора.

Мы скоро завели гектографъ, и въ рабочихъ кварталахъ появилась прокламаціонная литература нашей собственной фабрикаціи. Въ это время къ намъ пріхалъ одинъ товарищъ, очень ограниченный и невжественный, но обладавшій, въ извстныхъ, узкихъ предлахъ, практической сметкой. Ему удалось въ нкоторыхъ мстахъ оборудовать маленькія нелегальныя типографіи. Онъ такъ возомнилъ о себ вслдствіи этого, что уврялъ, будто ему достаточно 100,000 рублей, чтобы произвести въ Россіи революцію. Планъ его былъ очень простъ: на 100,000 рублей онъ можетъ оборудовать 1000 типографій, а этого, по его компетентному мннію, было вполн достаточно, чтобы наводнить Россію нелегальной литературой и такимъ образомъ осуществить революцію. Все это я узналъ отъ Бронштейна, съ которымъ прізжій геній велъ таинственные переговоры.

Не знаю, какъ Бронштейнъ тогда отнесся къ плану сфабриковать революцію за 100,000 рублей путемъ наводненія Россіи печатной бумагой. Его упорные попытки теперь, когда онъ уже находится въ зрломъ возраст, ввести соціализмъ путемъ паводненія страны декретами, заставляетъ думать, что идея прізжаго изобртателя тогда глубоко засла у него въ голов. Опытомъ лишь обнаружено, что къ этой простой иде необходимо не мене простое дополненіе въ вид ускновенія головъ, неспособныхъ должнымъ образомъ воспринять эти декреты.

Какъ бы тамъ ни было, по идея оборудовать маленькую типографію Бронпггейпу, понятно, весьма улыбалась. Нея задержка была лишь въ необходимыхъ для атого ста рубляхъ. II мечту оту ему тогда такъ и не уталось ос\-щеетшіть.

Въ другой разъ онъ пришелъ съ проектомъ печатать нелегальныя брошюры въ типографіи его дяди. По обыкновенію, представленный имъ планъ, былъ заране детально разработанъ, п вс мелочи н случайности тщательно предусмотрны. Онъ подробно узналъ процедуру, которой подвергаются рукописи въ типографіи, проходя черезъ цензуру, п придумалъ простой способъ обойти ее: посл того, какъ легальная рукопись одобрена цензоромъ, она вся удаляется, за исключеніемъ обложки и страницы съ подписью цензора, н вмсто нея вставляется нелегальный текстъ.

Юму все зто легко было, по его слонамъ, устроить, такъ какъ, пользуясь довріемъ дятп, ОНЪ имлъ свободный доступъ іи» его типографіи и белъ труда моп. помстить тамъ своего человка, пт. качеств наборщика.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии