Тром

Дугир подошел вплотную, держа перед собой бездыханное тело. Зор приоткрыл дверь. Дверь открывалась медленно. Внутри была кромешная темнота и полная тишина. Снаружи тромы, стоявшие вдоль стен, также не издавали ни звука. Затишье настораживало и не предвещало ничего хорошего. Когда дверь открылась настолько, что изнутри можно было разглядеть силуэт того, кто стоит у порога, в сторону Дугира из темноты вылетело свыше десятка стрел. Дугир отбросил тело, напоминающее теперь подушку для иголок, в сторону и, скомандовав: «Вперед!» забежал в дом. Тромы последовали за ним.

Ножи. Кинжалы. Стрелы. Мечи. Кулаки. Особенно кулаки.

– Свет! – кричал Дугир.

Небольшое свечение исходило от окон. Один из тромов заметил у окна свечи и принялся искать способ зажечь их.

Дарет и несколько тромов забрались в окна с заднего двора дома. Они удушали противника, пока тот не потеряет сознание, но по приказу Дарета старались никого не убивать.

Прошло какое-то время. Крики стихли. Остались стоны. Где-то загорелась одна свеча, потом еще и еще. Через минуту все источники света на этом этаже были зажжены.

Зор, левая рука которого кровоточила, послал пятерых тромов проверить чердак.

Несколько тромов были ранены, но ни один не погиб. Посреди огромной комнаты, которая служила, видимо, залой или столовой, на полу лежало семнадцать человек. Некоторые из них стонали от боли, некоторые лежали недвижимо.

– Надо всех осмотреть, – сказал громко Дарет. – В первую очередь оказываем помощь собратьям, потом связываем раненых людей и перевязываем их раны, чтобы они не умерли от потери крови.

– Разве они заслужили милости? – спросил кто-то из толпы.

– Они еще мальчишки, – раздраженно ответил Дарет. – Быть может, для них еще не все потеряно. Им прочистили мозги и навязали лживую историю. Они не виноваты. Они еще не стали убийцами. А их матери будут вас уважать за то, что вы сохранили жизнь их сыновьям. Нам не нужна ненависть людей за убийства их детей. Свяжите их и отправьте в погреб.

– Дарет прав, – подтвердил Зор.

С чердака вернулись тромы. Они вывели троих мальчиков, которым едва исполнилось десять лет.

– Там был еще мертвый человек, – сказал один из тромов. – Не ребенок. У него мы взяли это.

Тром отдал Дугиру арбалет. Тот самый, из которого в них стреляли.

Пятнадцать из семнадцати были живы, хотя и ранены.

– Эти двое убитых тоже уже не дети, – сказал Зор. – Парни нападали на нас с кулаками, поэтому мы легко дали им отпор, из лука стрелять они не успевали. Одного из этих людей убил я. Он и порезал мою руку. Он нападал с кинжалом, – тром взял окровавленный кинжал из рук убитого собирателя. – Было темно. Но я почувствовал, как мой нож вошел в его грудь по самую рукоять.

– Второго убил я, – спокойно сказал Дугир. – Он хотел вонзить свой нож тебе в спину, – сказал он Зору. – Так что теперь мы квиты!

– Двое убитых во дворе, двое здесь, один наверху и один за конюшней, – подвел итоги Дарет. – В конюшне еще двое связанных, приведите их сюда. Закроем всех пленных в погребе, оставим кого-то охранять их. Если я правильно понял Дугира, этот лагерь изначально не представлял из себя основную преграду. Впереди нас ждет куда более серьезное препятствие. Какие у нас потери?

– Один был убит еще до того, как мы подошли к дому, – ответил эльф, – около десятка раненых. Серьезных ранений нет. Предлагаю раненных и оставить здесь для охраны этих юнцов. Идти дальше им будет тяжело, а дать отпор малолетним бунтарям при необходимости они смогут.

– Согласен, – сказал Дарет. – А вам я хочу сказать, – обратился он к ученикам собирателей, – что вы сейчас очень сильно заблуждаетесь, считая нас своими врагами. У меня в данный момент нет времени объяснять вам все, это вам расскажут те, кто останется присматривать за вами. Но знайте, что я не желаю вам зла. Я хочу, чтобы вы вернулись в свои семьи. Я человек, как и вы. А здесь со мной тромы, которые сохранили вам жизни. Подумайте об этом и о том, что вам о них рассказывали раньше.

– Пора выдвигаться дальше, – поторопил Дарета Дугир.

– Я иду со всеми и к раненым прошу себя не причислять, – сказал Зор, перевязывая наспех порез на руке.

Двоих мальчишек из конюшни привели к остальным. Они были связаны, но невредимы. Убитым за конюшней оказался старик, прослуживший всю свою жизнь собирателем, а в старости ставший обучать молодых.

Было решено оставить не только раненых тромов, но и пятерых дееспособных на случай, если понадобится здоровая сила.

Дарет отвел единорога в конюшню и пересел на обычную лошадь.

– Я тебя сберегу, дружок, – сказал он на прощание Ветру. – Ты должен вернуться к Рике целым и невредимым.

Выходя из конюшни, Дарет заметил ведро со смолой и решил, что смола она им пригодится.

Если тренировочный лагерь находился по правой стороне дороги, прилегая к живому лесу, который уже почти полностью сбросил свою листву, то лагерь, где жили действующие собиратели находился ближе к Темному лесу, что осложняло подход к нему.

Вот-вот должен был начаться рассвет.