Читаем Трое в лодке (не считая собаки) - английский и русский параллельные тексты полностью

He said it was a plot to deprive him of his living by waking up the corpses.Он сказал, что это заговор, имеющий целью лишить его средств к существованию путем оживления мертвецов.
My friend got rid of them, at last, by taking them down to a sea-side town, and burying them on the beach.В конце концов мой приятель избавился от своего сыра: он увез его в один приморский город и закопал на пляже.
It gained the place quite a reputation.Это создало городу своеобразную славу.
Visitors said they had never noticed before how strong the air was, and weak-chested and consumptive people used to throng there for years afterwards.Приезжие говорили, что только теперь заметили, какой там бодрящий воздух, и еще много лет подряд туда толпами съезжались слабогрудые и чахоточные.
Fond as I am of cheese, therefore, I hold that George was right in declining to take any.Поэтому, хоть я и очень люблю сыр, но считаю, что Джордж был прав, отказываясь взять его с собою.
"We shan't want any tea," said George (Harris's face fell at this); "but we'll have a good round, square, slap-up meal at seven-dinner, tea, and supper combined."- Чая мы пить не будем, - сказал Джордж (лицо у Г арриса вытянулось), - но мы будем основательно, плотно, шикарно обедать в семь часов. Это будет одновременно и чай, и обед, и ужин.
Harris grew more cheerful.Гаррис несколько повеселел.
George suggested meat and fruit pies, cold meat, tomatoes, fruit, and green stuff.Джордж предложил взять с собой мясные и фруктовые пироги, холодное мясо, помидоры, фрукты и зелень.
For drink, we took some wonderful sticky concoction of Harris's, which you mixed with water and called lemonade, plenty of tea, and a bottle of whisky, in case, as George said, we got upset.Для питья мы запаслись какой-то удивительно липкой микстурой, изготовленной Гаррисом, которую смешивают с водой и называют лимонадом, достаточным количеством чая и бутылкой виски - на случай аварии, как сказал Джордж.
It seemed to me that George harped too much on the getting-upset idea.Мне казалось, что Джордж слишком уж много говорит об аварии.
It seemed to me the wrong spirit to go about the trip in.Это не дело пускаться в путь с такими мыслями.
But I'm glad we took the whisky.Но все же хорошо, что мы захватили с собой виски.
We didn't take beer or wine.Вина и пива мы с собой не взяли.
They are a mistake up the river.Пить их на реке - большая оплошность.
They make you feel sleepy and heavy.От них становишься грузным и сонливым.
A glass in the evening when you are doing a mouch round the town and looking at the girls is all right enough; but don't drink when the sun is blazing down on your head, and you've got hard work to do.Стакан пива вечером, когда вы бродите по городу, глазея на девушек, - это еще ничего. Но не пейте, когда солнце припекает вам голову и вам предстоит тяжелая работа.
We made a list of the things to be taken, and a pretty lengthy one it was, before we parted that evening.Прежде чем разойтись, мы составили список вещей, которые нужно было захватить, -довольно длинный список!
Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки