Триумф безголовых

– Нет, – ответил курсор. – Но разузнать его не так уж трудно, поверь. Только что я от этого выиграю? Мы рассекретили убежище гадов на Тотенштайне, сожгли их гнездо здесь и с чем в итоге остались? Вы не нашли своего человека, а я лишь понял, что в Тандерстаде бесчинствует неведомая секта, которая вырывает своим членам языки и поклоняется статуе безголового воина. Есть, правда, надежда, что мы выбьем признание из Мильтада Копфера, но что-то подсказывает мне – он не вернется на пепелище родного дома. Либо Копфер сбежал из столицы, либо он уже мертв и зарыт где-нибудь в собственном саду. Вот и повторяю: что я выиграю, доложив о вас в Надзорную палату? О вас и о моем пропавшем блитц-жезле, будь он неладен, прости меня Господи!

– А что вы выиграете, умолчав о нас? – спросил ван Бьер.

– Не я выиграю, кригариец. Правильнее сказать, что все мы выиграем, если я повременю с докладом, – поправил его священник. – Тем более, что о моем визите в дом Копфера палата не знает. А кто меня здесь видел, вряд ли станет писать об этом донос.

– Продолжайте, святой сир, – попросил Баррелий, заинтересованно прищурившись.

– Помогите мне раскрыть эту тайну – и я клянусь Громовержцем, что Капитул никогда не узнает о вашей причастности к ней. А я в свою очередь помогу вам всем, что в моих силах.

– Не больно-то много вы сделаете для нас в одиночку, – покачал головой кригариец.

– Я уже говорил тебе, что видел в архивах Капитула портрет человека, в честь которого соорудили под землей ту статую, – напомнил Таврий. – Еще несколько зацепок я обнаружил в свитках, когда бегло прочел их в пещере. Небольших зацепок, но для архивных поисков они сгодятся. Также было бы неплохо узнать имя вашего человека, которого похитили молчуны. Уверен, они бы не покусились на кого попало, и человек этот наверняка не простой.

– Так вон чего вы добиваетесь – чтобы мы вам исповедались! – хмыкнул ван Бьер. – Хотите получить нужные сведения в обмен на обещание покопаться в архивах. Что-то эта сделка не кажется мне честной. Где уверенность, что вы поступите в точности как сказали?

– Я поклялся именем Громовержца, – нахмурился курсор. – Теперь это для меня вопрос чести!

– И что мне, язычнику, до вашей чести? – пожал плечами Баррелий. – Разве в священной книге Громовержца нет заповеди, которая позволяет вам давать язычникам заведомо невыполнимые клятвы? То есть лгать ради богоугодного дела, если оно того стоит?

– Книга пророка Осагрия, глава вторая, стих шестнадцатый, – уточнила всезнающая Вездесущая. – Очень удобная заповедь. Написана столь витиевато, что ее можно трактовать и так, и этак. Короче говоря, оправдание вранья в наилучших традициях Капитула.

– Что же тогда остается? – Таврий развел руками. – Чую, не выйти мне отсюда живым, раз вы все такие недоверчивые. Очень жаль. Надеюсь, вы хотя бы позволите мне помолиться перед смертью?

– К чему тратить время на молитвы, которые вас не спасут? – ответил ван Бьер. – Зато я точно знаю, что спасет – ваша искренность. Расскажите, чем вы на самом деле занимались на кладбище и почему вас не защищают храмовники. В сказку про то, что они якобы не обучены вести слежку, я не верю, уж извините.

Курсор тяжко вздохнул, зажмурился и, склонив голову, начал тереть виски. Псина и Баррелий переглянулись, но промолчали, давая священнику время поразмыслить. Мы с Эльруной тем более помалкивали, ибо кто мы были такие, чтобы встревать в важный разговор.

– Ну хорошо! – Таврий открыл глаза и резко выпрямился. – Хочешь правду – получишь ее. Но взамен я получу от тебя то же самое, ты не против?

– Все зависит от того, скажете вы действительно правду или сочините очередную ложь, – ответил ван Бьер.

– Судить об этом лишь тебе, но я попытаюсь, – решился святой сир. Затем полюбопытствовал: – Как много ты наслышан о прошлогоднем разграблении Кернфорта, с чего, собственно, и началась Золотая война?

– Кое-что слышал от людей, которые там побывали, – ответил ван Бьер. Он не сказал, что мы с ним, а также Псина угодили в самую гущу тамошней заварухи, потому что Таврию знать об этом было необязательно.

– В таком случае ты помнишь, где скрывались проникшие в город наемники перед тем, как они устроили грабеж, – продолжал курсор.

– Говорят, будто они выдавали себя за паломников с севера, предъявляя подложные грамоты. А собирались они в монастыре Храмовников.

– Так и было. Храмовники, конечно, отрицают свою причастность к этому. Заявляют, что фальшивые документы островитян были неотличимы от подлинных, и что они вели себя как истинные паломники. Однако с тех пор Надзорная палата главного Капитула стала приглядывать за своим рыцарским орденом. Особенно в Эфиме. Больше всего от удара по вейсарским банкам пострадала тетрархия, и мы не можем допустить, чтобы это повторилось впредь.

– То есть вы перестали доверять ордену Храмовников? Но их дозоры по-прежнему ходят по улицам Тандерстада.