Триумф безголовых

– Твоя правда, язычник. Нам нужны другие доказательства. Желательно неопровержимые, – согласился Таврий. И поводив носом по воздуху, забеспокоился: – Надо бы поторапливаться, а то скоро здесь будет нечем дышать.

Бегло осмотрев эту и соседнюю комнаты, мы нашли лишь одну любопытную вещь. Точнее говоря, ее подобрала Псина, сразу опознавшая в ней знакомую улику. А мы прошли мимо, сочтя ее обычным пыточным инструментом, похожим на те, которые ван Бьер разбил в кладбищенском подземелье.

– Кихар-меражда! – провозгласила Вездесущая, показывая нам свою находку. Это было нечто вроде человеческого намордника со странным механизмом. – Так вот где у них проходил обряд заррагариб!

– Чего-чего? – переспросил Баррелий.

– Я говорю – вот оно, устройство, которым эти мерзавцы удаляли себе языки, – пояснила канафирка. – И кресло с зажимами наверняка служило для посвящения в гарибы, а уже потом для пленников.

– Что-то непохоже на канафирский механизм, – усомнился монах. – Слишком грубая и неряшливая работа.

– Отрадно, что ты тоже заметил, – кивнула Псина. – Да, эту кихар-мираджу собрали не в Плеяде. И даже не в нормальной мастерской. Жуткая кустарщина. Такую кривулину мог сварганить человек, видевший когда-то оригинал, но не имевший под рукой ни чертежей, ни подходящих инструментов.

– У тех, с кем мы дрались в доме, языки были на месте, – припомнил кригариец. – За всех не отвечу, но у большинства – точно.

– Во главе гарибов из Плеяды тоже стоят люди с языками, – ответила Вездесущая. – А иначе, сам понимаешь, командовать такими солдатами было бы очень сложно.

– Если тебе не нужна маска, позволь, я ее заберу, – попросил курсор. – Мне она пригодится для отчета.

– Да пожалуйста. Мне эта дрянь ни к чему, – не возражала канафирка. И отдала Таврию кихар-мираджу, которую тот предусмотрительно завернул в найденную здесь же ветошь.

Добравшись до тоннеля, что вел из подвала в дальний конец сада, к беседке, мы, однако, не стали торопиться вылезать наружу.

– Если не желаешь снова угодить в драку, лучше подожди, – наказала Псина ван Бьеру, закрывая за нами люк потайного хода. – На том конце хозяева могут устроить засаду на случай, если ты знаешь об этом тоннеле и тоже решишь по нему удрать.

– А как ты сама о нем проведала? – спросил Пивной Бочонок. – Тебе же еще утром не было об этом известно.

– Мы проникли в сад до рассвета и спрятались в зарослях. Когда вечером махади следила за пленником, его тоже ввели через садовую калитку. Поэтому мы знали, что если его решат переправить куда-то еще, мимо нас он не пройдет. Увы, мы опоздали. Пленника увели из дома до нашего появления. Зато мы обнаружили, как хозяева спускаются из беседки в потайной люк. Видимо, они часто пользовались тоннелем, поэтому не запирали лаз. Вот мы и подумали, а не добраться ли нам этим путем до подвала.

– А если бы вас поймали на полдороге?

– Такое не исключалось. – Вездесущая проверила, плотно ли закрыта крышка люка. А затем подперла ее взятой из подвала лопатой, так как изнутри не было запора. – Но риск того стоил. Если бы нам удалось освободить пленника, я вколола бы ему сыворотку, от которой он пришел бы в себя. Так что обратно мы прорывались бы втроем. Но нам не подфартило: в подвале мы нашли лишь одно пустое кресло.

Пригнув головы, дабы не задевать низкий потолок, мы отправились поближе к выходу. Рев пламени и грохот рушащихся перекрытий был слышен даже глубоко под землей. Но дым сюда не проникал, а тот его запах, что мы чувствовали, источала наша одежда, успевшая им пропитаться.

– А как вы узнали, что мы тоже здесь? – вновь поинтересовался Баррелий у Вездесущей. Дойдя до конца тоннеля, он воткнул факел в подставку и уселся передохнуть на нижнюю ступеньку лестницы.

Мы тоже расселись вдоль стен, ибо в ногах правды не было. Таврий расположился в сторонке, все еще побаиваясь Вездесущих, да и кригарийца, небось, тоже. Я плюхнулся на землю возле Эльруны. Без задней мысли – просто где стоял, там и сел, а пигалица оказалась рядом. Но она сочла, что я недостоин приближаться к ней и демонстративно отодвинулась. Я же слишком устал, чтобы выказывать ей ответное презрение. И, даже не взглянув на нее, достал из торбы флягу, утолил жажду, а затем протянул воду монаху.

– Махади увидела в окно подвала, как вас впустили во двор, – ответила Псина на вопрос кригарийца. – Вас и священника. Стало ясно, что вы взяли его в заложники и решили использовать, как пропуск дом. Однако сейчас я вижу, что чего-то недопонимаю.

– Я не заложник! – устало возмутился Таврий. И вкратце объяснил канафирке, что связывает его и нас. Глотнув воды, Баррелий пустил флягу по кругу, и когда она вернулась ко мне, он успел пересказать о наших кладбищенских похождениях более подробно.

– И что вы сделаете после того, как выйдете отсюда, святой сир? – осведомилась Псина, когда монах поведал ей об утраченном мешке с уликами.

– Ты хочешь знать, доложу Надзорной палате о том, что связался с вами? – ответил вопросом на вопрос Таврий.

– А вам известно мое имя?