Триумф

Но главное подозрение относительно этих таблеток у меня было такое: при легкой хандре или серьезной депрессии они наверняка могут сделать человека «безопасным» для себя и для других, впоследствии человек может выкарабкаться и начать жить «нормально», но если он занимается творчеством, не станет ли он «импотентом»? Думаю, станет, если не произойдет что-то экстраординарное, если он в итоге не окажется человеком сильной воли.

В любом случае, от стимуляторов, как и от антидепрессантов, ему придется отказаться, я уверена, они несовместимы с творчеством. Если не научиться ладить с собой, со всеми сложностями, странностями, многомерностью своей натуры, и со светлой, и с темной стороной, то ничего не получится.

Мои проблемы не были такими уж сложными, но они не были и «высосанными из пальца». Это ум, какая-то одаренность – ее мера спорна, и, в конце концов, оценивать ее не мне, раннее ощущение конечности всего, сентиментальность, скепсис, грусть, ненасытность. А главное – тщеславие, гордость, при этом великодушие и чувство справедливости, чуткость к чужой боли. Плюс эгоизм, некоторое очарование, осознание собственного превосходства. Все проблемы с Олегом были связаны с тем, что я панически боялась его потерять. Поэтому вела себя неадекватно из-за мелочей, он пугался и отступал, а я начинала все рушить, потом он приближался снова, все было хорошо, а потом опять по кругу.

Я думала, что его у меня что-то отнимет, почему-то не верила, что он любит меня, терпит мою «черную сторону» и никуда не денется, потому что ему без меня не лучше, чем мне без него.

Почему-то я не верила, что достойна любви без достижений. А достижения не могут быть ежедневными, и на всякую победу приходится куча проблем, и если я расстраивалась из-за проблемы, то все шло к чертям, я оборачивалась к нему своей темной стороной, потому что лишалась стимула любить себя, а с какой стати должен был любить меня он?

Проблема была в том, что я не верила в то, что сама по себе – без работы, друзей, рисунков и постоянного саморазвития – достойна любви.

Я могла превышать скорость, поссориться с Олегом и пойти в бар танцевать и целоваться с другими, параллельно сообщая ему о своих действиях. Я могла выключить телефон. Зная, что у него важнейшие встречи, названивать по тридцать раз за день, а он каждый раз отвечал и давал слушать, о чем они с партнерами разговаривают.

Я могла сказать, что разлюбила его.

Я могла сделать ему больно, а потом плакать всю ночь.

Я могла в сердцах пожелать ему чего-то плохого, а потом ненавидеть себя и желать еще худшего себе за то, что сделала.

Но я очень-очень любила Олега всегда, никогда ему не изменяла, хотя моя «черная сторона» хотела отомстить, сделать больно и себе и ему, но я не могла.

И даже такую меня он любил. Поэтому мне нужно было отделиться от него, чтобы прийти к себе, разобраться, чего я хочу и как мне быть с этой «темной стороной». Сначала я проявила слабость, и пострадал человек, Андрей. Очень трудно было от него уйти, но я это сделала. Но это не означало, что я сейчас же сойдусь с Олегом снова.

В итоге я рисую, выстраиваю свою биографию и держу себя в руках, занимаясь сайтом психологической помощи. А Олег ни с кем не встречается. Мы общаемся и, наверное, снова будем вместе.

Разумеется, я бы не справилась с сайтом одна. Мне пишут девочки-психологи, которые не могут практиковать из-за того, что у них не наработано нужное количество часов, а проект в определенных сферах стал так известен, что им кажется, что участие в нем будет хорошим первым шагом.

Встреча с одной из этих девушек очень многое мне дала. Ее зовут Катя, она очень худенькая и постоянно курит. Сейчас ей немного за 20, а выглядит она совсем ребенком, учится на психолога.

Забеременела в 19 лет. Отец ребенка испугался и исчез. Не было и мысли о том, чтобы не рожать. На девятом месяце отец ребенка появился и предложил создать семью. Видимо, ему нужно было набраться смелости. Катя и ее муж стали жить вместе, у них родился ребенок, врачи диагностировали врожденный порок сердца. Нужно было делать операцию. На операции была какая-то там очередь – они не были детьми из богатых семей, наоборот, их семьи жили очень скромно, но они собирали деньги, искали связи и дарили подарки. Это обошлось в кругленькую сумму, но ребенку сделали операцию. Молодая пара благодарила врачей и была счастлива, они забрали ребенка домой.

А через некоторое время он умер прямо у них на руках, дома.

На заставке телефона у Кати была фотография, где младенец улыбался.

Она говорила, что эта фотография ее поддерживает, когда грустно.

Меня поразило то, что она рассказывала обо всем этом очень просто, без слез и заломленных рук.

Раньше крестьяне просто относились к смерти маленьких детей – Бог дал, Бог взял.

Наверное, простота имеет шансы спасти человека.

Мы договорились, что Катя будет помогать мне по сайту. Теперь каждый раз, когда в голову приходит «плохая» мысль – любая неблагодарная мысль по отношению к тому, что у меня есть или было, – я вспоминаю Катю, ее интонацию и фотографию на заставке телефона.

* * *