Тринадцатая девушка Короля

   – Сама ты червяк, дура! – выругалась Рейка и поплевала в сторону от сглазу, видать, тоже на той ярмарке побывала. – Пятно тут странное. Рисунок. На колесо от твоей прялки похоже...

   Забыв об усталости, я выскочила из ванны и подлетела к зеркалу. В бывшем домике учительницы из зеркальных поверхностей была только одна: на ручном зеркальце, что Рейка с собой еще из Ильмы привезла, но я и без отражения знала, что еще совсем недавно никаких пятен на моей спине не было: мы всем семейством на День банщика ходили. Мне даже в море леденющем пришлось искупаться вместе с остальными вдовами Красных Гор. Традиция у них тут была такая: уж коли женщине не посчастливилось мужика потерять, обязательно надо у Водных богов благословения испросить. И нет, чтобы летом, по теплой погоде! Зимой – за седмицу до Новорожденной Звезды. И неважно, что двум другим вдовам Красных Гор было давно за семьдесят. Традиция есть традиция! Захочешь – не отвертишься. Так что у меня не только Рейка, у меня все местные бабы в свидетельницах: не было у меня на спине никаких рисунков.

   – Моржья селезенка!

   – Ты руну себе что ли какую рисовала? – неуверенно протянула подруга.

   – И как бы я это сделала? – рыкнула я в ответ. – У меня сзади глаз нету! Час от часу не легче!

   – Может, это болезнь какая или проклял кто? – и вдруг завыла, искривив рот в жалобной гримасе:

   – Эстэр-и-и-и-и!! Не умирай! Как же я без тебя совсем одна?

   – Цыц! – я внезапно почувствовала злость и с яростью глянула на остывающую воду. – Никто тут не собирается умирать. Я сейчас буду мыться и спать. Ты спину мне потрешь или нет?

   – А как же…

   – Цыц, я сказала! Рэйху придет, все объяснит...

   – Рэйху… – всхлипнула подруга, намыливая мне плечи. – Где он шастает вообще, когда так нужен? А что если он вообще не придет? Ты когда его в последний раз видела?

   Давно видела. И не раз уже боялась того, о чем сейчас Рейка говорила: что если то день, когда муж уйдет навсегда, уже настал? Почему до этого момента была уверена, что он обязательно попрощается перед уходом? Кто мне об этом сказал? А что если все совсем не так? Что если я и в самом деле его уже никогда не увижу?..

   – Придет, не вой, – пробормотала я без особой уверенности. – На волосы полей, пожалуйста, пока я совсем не заснула. Обязательно придет. Это же Рэйху. Хотя… Знаешь, я так устала, что мне уже почти все равно. Проклятие, знак… Моржья отрыжка! Я просто хочу вымыться и лечь спать. Нет у меня сил сегодня об этом думать. Давай завтра, а?

   Рейка засопела, но не стала спорить, за что я была ей искренне благодарна.

   За это и за то, что она честно притворялась спящей, пока я, достав из сундучка веретено, сплела ниточку-амулет и, тихо выскользнув из спальни, спустилась в крыло прислуги (уж больно мне не хотелось, чтоб Теина горячка вернулась, жалко же девочку).

   Ула негромко похрапывала, сидя в кресле, вплотную приставленном к кровати больной. Тия тоже спала. Я потрогала лоб девочки, еще горячий, но уже не обжигающий, недовольно покачала головой, вслушиваясь в хриплое дыхание, и осторожно, чтобы никого не разбудить, вплела амулет в волосы за ухом.

   На мгновение мелькнула было мысль: «А что если его кто-нибудь заметит до того, как я уберу его утром?» Но я быстро ее отмела, шепнув себе:

   – Ты совсем из ума от страху выжила, Эстэри? Ну, кто станет обращать внимание на какую-то нитку?

   Зевнула, вспомнив о том, что Ула просила сменить ее утром, и, наконец, пошла спать.

   Наверх я поднималась с одной-единственной мыслью: добраться до кровати и умереть, в том смысле, что уснуть мертвым сном. Но стоило моей голове коснуться подушки, как все мысли о сне растаяли туманной дымкой, уступив место тревожным размышлениям о дне насущном. О странном рисунке на моей спине, о шерховском мундире, о Тие, появившейся неизвестно откуда, и, наконец, об амулете, который я сделала для нее.

   Я раз десять посмотрела на часы, проверяя, сколько времени мне спать осталось, а заснула только тогда, когда, по моим расчетам, до рассвета оставалось не больше часа.

   «Вовсе не буду спать», – решила я, после чего перевернулась на другой бок и немедленно заснула. И проспала, само собой! Да не только рассвет, но и завтрак с обедом, очнувшись от долгого сна лишь поздним вечером. От чувства зверского голода, если честно. И я даже подумать боюсь, сколько бы я еще проспала, если бы не он.

   Я быстро ополоснулась, смывая с лица остатки сна, глянула в зеркало, проверяя, на месте ли рисунок, который, конечно же, был именно там, где мы его с Рейкой обнаружили накануне вечером. И только после этого направилась вниз, чтобы, во-первых, узнать, что у нас нового, и во-вторых, извиниться перед Улой.