Тринадцатая

   Ника, разозленная на весь мир - не признаваться же, что злишься на себя, ведь и вправду повела себя по-глупому,- рухнула на кровать, та только протестующее хрустнула. Долго ворочалась, пытаясь устроиться поудобнее и отогнать кучу разрозненных мыслей, которые мешали заснуть.

   Успокоилась и уснула только под утро, уже начинало светать.

 ***

   Нике приснился кошмар. Какой - она не запомнила, но проснулась резко, будто ее в бок пихнули. На улице уже вовсю разошлось солнце, раскинув по земле лучи, пели птицы, в комнате было душно, а сама художница словно в леднике ночевала - до того была холодная. Мокрые от пота волосы неприятно липли к телу, одеяло и простыни тоже были сырые, подушка продавлена и пропахла потом. Ника подозревала, что пахнет не лучше, поэтому надо было вставать и идти выспрашивать у хозяйки, где можно вымыться.

   Кир не приходил. Либо обиделся за вчерашнее, либо заходил раньше и видел, что Ника спит. "Ну и ладно", - подумала художница, хотя приход парня был бы очень кстати - он бы сам мог поискать, где ей вымыться. И девушке не пришлось бы вставать с кровати и куда-то идти, потому что у Ники, если честно, тряслись ноги от слабости.

   Ника плюнула на все приличия, накинула сверху только плащ и спустилась вниз. Хозяйка разрывалась между многочисленными сегодня посетителями и на вопрос, где можно раздобыть кадушку горячей воды, только отмахнулась - кадушка уже занята постояльцем из третьей комнаты, придется ждать.

   Кира в зале не оказалось.

   Художница вышла на улицу. День сегодня выдался на диво жаркий, будто не середина сентября, а июль месяц на дворе. Осень в этом году явно проигрывала лету - только начнутся, как и положено, дожди, а через несколько часов уже распогодилось; хочется купаться, загорать, идти гулять в лес.

   Вчера ребята вошли в деревню, когда было темно. Сейчас Ника с интересом крутила головой, рассматривая аккуратные домики. Улица в деревне была только одна, зато длинная и теряющаяся за поворотом. Перед каждым домом росли две раскидистых лозинки - по одной на угол дома. Таким образом, улица походила больше на аллею. Между двумя рядами деревьев вилась неширокая пыльная дорога - только двум телегам и разъехаться. Ника так и не поняла, была ли это традиция - сажать лозинки у дома.

   После ночного ливня дорога уже высохла - помогли нещадно палящее солнце и теплый ветер, только кое-где лужи затянулись грязной вязкой жижей, но они тоже скоро высохнут. Рыжая пыль приятно оседала под ступающими по ней ногами, иногда взвивалась облачком, обволакивала ступни. В тени деревьев, на лавочках, сидели вездесущие старушки - непременный атрибут любого человеческого поселения. Они проводили Нику подозрительными взглядами и поспешили поделиться друг с другом впечатлениями.

   Под заборами валялись псины, положив морду на лапы и высунув от жары язык. Когда кто-то проходил мимо, какая-нибудь из собак вяло виляла хвостом, поднимала голову, приоткрывала один глаз - для дозора - и снова бухалась мордой на лапы. Кошки мышковали, скача по траве и выискивая полевок.

   Ника улыбнулась - а хорошо. В городе красоты природы незаметно - везде дома, дома, узкие улочки, грязь, помои. Да, есть море, но оно за три года проживания в Свистополе как-то приелось. Здесь же еще есть за что глазу зацепиться.

   Выспросив у пробегающей мимо чумазой девчонки, есть ли здесь пруд или речка и, если есть, то где, и, узнав, что есть речка - во-он у того леска вьется, Ника поспешила туда. Хотя купаться в холодной воде да после температуры было верхом глупости. Но художница подумала, что сегодня, вполне возможно, последний жаркий денек в этом году, да и настроение у девушки было отличное, так что можно немного себя побаловать. Тем более что чувствовала она себя сносно, если не считать небольшой слабости.

   На речке была просто прорва комарья. Противоположный берег реки был крутой, лес взбирался по нему и расползался от горизонта до горизонта. В прибрежных зарослях кишел гнус, взвивающийся из травы при каждом Никином шаге. Художница специально ушла подальше от протоптанных дорожек до воды, чтобы искупаться без свидетелей. Откуда-то справа доносились крики резвящейся в воде детворы, ветер доносил дымок от костра, обрывки пения. Ника, когда только спускалась к реке, как раз в тех местах заприметила высокий мостик, с него хорошо прыгать в воду, наверняка дети там и обосновались.

   Дно у реки было каменное, острые края булыжников больно впивались в ступни. Ника зашла в воду по грудь; вода была холодная, течение ощутимо сносило в сторону, туда-сюда сновали мелкие рыбешки, обходя девушку по сторонам. Она тихо рассмеялась, отгребла от себя пучок водорослей и поплыла.

 ***

   Кир, вопреки догадкам Ники, утром к ней не заходил. И даже не собирался. Вместо этого он наведался в кузницу, попросил мастера заточить меч и пару ножей - так, на всякий случай. Пробежался по лавкам, закупился кое-чем впрок. Потом вернулся на постоялый двор, спросил хозяйку, спускалась ли его спутница, и, узнав, что ушла куда-то, остался дожидаться художницу в зале, заказав себе вина и мясо на ребрышках.