Триалог 2. Искусство в пространстве эстетического опыта. Книга вторая

Позднее, в 1891 г., Пеладан, увлекшийся идеей реформирования католической церкви, а также соединения мистицизма с эстетикой и искусством, порывает с каббалистическим направлением розенкрейцеров и основывает собственный орден христианских розенкрейцеров — «Розенкрейцерский Католический и Эстетический Орден Храма и Грааля». Он выступает пламенным последователем «истинной» в его понимании католической веры, трактуемой в качестве эзотерической и магической традиции церкви эпохи Средневековья. Следуя идеям Иоахима Флорского (XII в.), Пеладан делит всемирную историю на три эры, соответствующие трем ипостасям Троицы: грядущая эра Святого Духа характеризуется воцарением гармонии, синтеза между знанием и любовью, между эзотеризмом и религией, между Эросом и Агапе. Пеладан задается целью восстановления утраченных, как он полагал, знаний и идеалов католицизма, основой для которого станет традиция, платформой — искусство, а средством — красота: согласно его убеждению, красота, выраженная в произведениях искусства, способна привести человечество к Богу, подготовить пришествие Святого Духа; подлинное же искусство обладает божественной, анагогической миссией, возвышающей душу.

Основываясь на Евангелии от Иоанна, Пеладан стремился восстановить эзотерическое (сущностное) и экзотерическое (внешнее) учение христианства. Он полагал, что католическая церковь, сама того не ведая или забыв об этом, была посвящена в тайное знание. Обладая тем складом мышления, которое можно было бы назвать герметическим, он считал, что народная религия — это экзотерическое проявление эзотерической философии для посвященных: «Мистицизм — любое верование, освобождающее человека от заурядного детерминизма: иными словами, в определенном отношении мистицизм противоречит обыденному опыту <…> Любой феномен индивидуализма — это феномен мистичности»: путь к бессмертию души, «вечному Я», согласно Пеладану, лежит через мистическое расширение сознания («Происхождение и эстетика трагедии»). Претендуя на роль мистагога, он задумывал свой Орден как братство интеллектуального милосердия, лечащее людей от пассивности, утешающее узников материальной необходимости, выкупающее пленников предрассудков. Формулируя свою позицию католического «мага», Пеладан мыслит оккультизм как вневременную абстрактную тайну в чистом виде; религию — как тайну конкретизированную, адаптированную к определенным временному циклу, расе, климату и личности своего основателя; символизм — как язык, в котором проявляется Слово. Существенной для эстетики французского символизма в целом стала мысль Пеладана о том, что оккультизм есть наука соотношений, а магия — это практика оккультизма. Эта идея коррелировала с символистской концепцией соответствий, разделяя которую, Пеладан подчеркивал, что аналогия проводится от известного к неизвестному, от тела к духу, от феномена к ноумену, от человека к миру и от мира к Богу, от видимого к невидимому, от конечного к бесконечному.

Пеладан полагал себя основателем новой религии, соединяющей воедино розенкрейцерство и католицизм посредством искусства. Однако по существу его движение оказалось литературно-эстетическим. Выступая против декадентов и приверженцев натурализма как разрушителей основ латинской культуры, Пеладан провозглашает приоритет Музея над Церковью: ведь Лувр не перестанет править, даже если Нотр-Дам будет разрушен.

Выдвигавшиеся Пеладаном в этот период эстетические позиции нашли воплощение в инициируемых им художественных выставках и вечерах, посвященных искусству — Салонах «Роза + Крест» (1892–1897), ставших притягательными для многих литераторов и художников того времени (в том числе символистов — Стефана Малларме, Поля Верлена, Гюстава Моро и других). Особый успех имел первый Салон, символизирующий возведение храма идеализма и духовности его верными рыцарями; он открылся под звуки прелюдии к вагнеровскому «Парсифалю» и «Перезвонов Розы + Креста» Эрика Сати.

Каждый из Розенкрейцерских Салонов проходил под покровительством одного из халдейских богов[54]. Салоны задумывались Пеладаном в качестве эстетического жеста, содружества визуальных искусств, литературы и музыки в духе его кумира Рихарда Вагнера, а также средневековых «Песен о деяниях». Пеладан организовывал экспозиции мистического искусства и театральные постановки древних мистерий. Манифест «Искусство идеалистическое и мистическое. Доктрина Ордена и ежегодного Салона Роза + Крест» в полном соответствии с эстетическими идеями французского символизма определяла, что цель пеладановского Ордена состоит в восстановлении культа идеала во всем его блеске и великолепии, вследствие чего реализм должен быть разрушен. Выставочная деятельность и ориентировалась прежде всего на произведения символистов, в которых Пеладан видел мистиков от искусства, царей, магов, священников художественной сферы, претендуя при этом на роль их духовного вождя и учителя.