Читаем Триалог 2. Искусство в пространстве эстетического опыта. Книга первая полностью

пару дней назад вернулся из небольшого путешествия в Грецию, страну, всеми нами любимую и как нашу прародину в культурно-духовном смысле, и за ее удивительный природно-климатический ландшафт, и за множество радующих дух и душу духовно и эстетически чуткого человека памятников эллинского и византийского искусства, да и за тот густой и пряный мифолого-архетипический аромат, которым насыщены атмосфера и земля этой благодатной страны. Все там дышит и поет Культурой в ее высших достижениях, и радуется душа русича всему этому безмерно…

(24.06.13. и далее)

Столь пафосно и высокопарно начатое послание оборвалось на первом предложении. Объявилась Н. Б. с билетами на Чеховский театральный фестиваль, где в эти дни шли спектакли самых именитых в современных балетных кругах хореографов-авангардистов Жозефа Наджа, Иржи Килиана, Уильяма Форсайта, Матса Эка. И вся московская триаложная братия, включая и молчаливого читателя и сопереживателя, двинулась в театры. Здесь уж не до писания. Специалист по театру и балету Н. Б., я надеюсь, когда-то поведает нам о своих впечатлениях об этих спектаклях, я же в одной фразе хочу сделать какой-то свой, всегда ни с кем не совпадающий вывод, чтобы спокойно вернуться к любимой Греции, тем более что во вчерашнем обмене краткими весточками с Вл. Вл. успел пообещать всем сие.

21 июня Жозеф Надж со своей главной солисткой Сесиль Луайе сам (хотя чаще мы его видели как хореографа и сценариста) 55 мин без перерыва танцевал спектакль «Sho-bo-gen-zo» («сокровенный взгляд» по-японски) в сопровождении интересной музыки (два музыканта на сцене: контрабас и всякие ударные и саксофоны), вероятно, навеянной японскими мотивами. Будучи далеким от японской культуры, хотя и любящим ее отдельные проявления вроде известной графики XVII–XVIII вв., я, конечно, ничего японского в самом танце и пластике танцовщиков неуловил. Скорее, напротив, противоположное тому, что я знаю о японской культуре: типично западное глобализационное явление. Перед нами развивался достаточно традиционный для пост-культуры последней трети XX в. перформанс двух талантливых актеров (особенно интересна в пластике партнерша) с элементами танца, гимнастики, акробатики, миманса, некоторых драматических жестов. Ничего принципиально нового или хотя бы радующего глаз и душу или просто запоминающегося я не увидел. Это, естественно, не халтура; смотреть можно и даже с некоторым интересом, но наиболее выразительна и привлекательна была, пожалуй, только музыка. Вся японистика в названии, рекламном буклете и даже музыке, по-моему, привлечена только исключительно для пиара, чтобы завлечь простаков на зрелище, в котором все на поверхности, а под ней и за ней как-то пустовато. Надж, пожалуй, выдохся, а может быть, время его ушло.

Почти то же самое и теми же словами я мог бы сказать и о прощальных гастролях известной (или даже знаменитой) танцовщицы Сильви Гиллем, которая исполнила два относительно новых (2011) балета, поставленных Форсайтом и Эком. Действительно, прекрасная танцовщица с великолепной пластикой, чувством музыки и своего тела здесь, увы, не блистала. Более выигрышным мне показался балет Форсайта «Rearray» (в паре с Николя ле Ришем). Прощальный танец «By» (соло), где Гиллем изображала уличную девчонку-сорванца, просто скучен, хотя технически в нем много интересного. Но в эстетическом плане малоудачная хореография.

Если вспомнить к этому еще, что весной в Москве проходил интересный международный фестиваль балета «Век Весны священной — век модернизма» (1913–2013), где было показано пять главных за столетие интерпретаций «Весны священной» Стравинского (Нижинского, Бежара, Бауш, Эка, Багановой), а чуть позже в Мариинке дали еще две интерпретации (реконструкцию того же Нижинского и новейшую интерпретацию Саши Вальц), которые показали по мировому ТВ, то можно, кажется, сделать некоторые выводы (понятно, что дилетанта от балета) по поводу его современного состояния.

Сцена из балета «Весна священная».

Муз. Игоря Стравинского.

Хореография Вацлава Нижинского (1913).

Реконструкция Кеннет Арчер (1994).

Финский национальный балет

Сцены из балета «Весна священная».

Муз. Игоря Стравинского.

Хореография Мориса Бежара (1959).

Балетная труппа Бежара (2013)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но всё же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Чёрное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева

Искусство и Дизайн