Три мушкетера. Том первый

 -- Итакъ, вы слышали, д'Артаньянъ, продолжалъ Арамисъ, принявши въ креслѣ прежнюю граціозную позу и любуясь своей бѣлой и пухлой, какъ у женщины, рукой, которую онъ приподнялъ, чтобы оттекла кровь:-- г. настоятель хотѣлъ бы, чтобы я выбралъ тезисъ догматическій; я предпочелъ бы, однако, идеализировать его. Вотъ почему г. настоятель предлагалъ слѣдующій сюжетъ, еще не разработанный, и въ которомъ я признаю достаточно матеріала для превосходнаго развитія моихъ идей: "Utraque manus in benedicendo clericis inferioribus necessaria est".

 Д'Артаньянъ, ученость котораго намъ уже извѣстна, не болѣе поморщился и при этой цитатѣ, какъ и при той, какая была произнесена де-Тревилемъ по поводу подарковъ, полученныхъ, по предположенію послѣдняго, д'Артаньяномъ отъ Букингама.

 -- Что значитъ, продолжалъ Арамисъ, чтобы не ставить своего друга втупикъ:-- обѣ руки церковнослужителямъ низшаго духовенства необходимы для преподанія благословенія.

 -- Восхитительный сюжетъ! вскричалъ іезуитъ.

 -- Восхитительный и догматическій подтвердилъ кюре, который, будучи почти одинаково съ д'Артаньяномъ силенъ въ латыни, тщательно присматривался къ іезуиту, чтобы не отставать отъ него, и вторилъ его словамъ какъ эхо.

 Д'Артаньянъ же оставался совершенно равнодушнымъ къ энтузіазму черныхъ рясъ.

 -- Да, восхитительный! prorsus admirabile! продолжалъ Арамисъ: -- но онъ требуетъ глубокаго изученія твореній отцовъ церкви и Св. Писанія. А я съ полнѣйшимъ смиреніемъ сознался этимъ духовнымъ ученымъ, что безсонныя ночи въ караулахъ и вообще королевская служба принудили меня немного-таки запустить научныя занятія. Я чувствовалъ бы потому себя болѣе свободнымъ, facilius natans, въ темѣ по своему выбору, которая, по отношенію къ этимъ строгимъ богословскимъ вопросамъ, играла бы ту же роль, какъ мораль и метафизика въ философіи.

 Д'Артаньянъ жестоко соскучился. Кюре не менѣе.

 -- Посмотрите, какое вступленіе! вскричалъ іезуитъ.

 -- Exordium, повторилъ кюре, чтобы сказать что-нибудь.

 -- Quemadmodum inter coelorum immensitatem.

 Арамисъ бросилъ взглядъ въ сторону д'Артаньяна увидѣлъ, что его другъ зѣвалъ съ опасностью вывихнуть себѣ челюсти.

 -- Будемъ говорить по-французски, отецъ мой, сказалъ онъ іезуиту.-- Г. д'Артаньянъ живѣе будетъ чувствовать наслажденіе нашей бесѣды.

 -- Да, я утомился съ дороги, сказалъ д'Артаньянъ,-- и вся эта латынь, признаться, ускользаетъ отъ меня.

 -- Согласенъ, сказалъ іезуитъ, пронюхавшій уже кое-что, между тѣмъ какъ кюре, преисполненный удовольствія, бросилъ на д'Артаньяна взглядъ, выражавшій его полнѣйшее удовольствіе...-- Итакъ, посмотримъ, что можно извлечь изъ такого вступленія. Моисей, служитель Бога... онъ только служитель, вникните хорошо въ это!.. Моисей благословляетъ обѣими руками; онъ заставляетъ поддерживать свои руки въ то время, когда происходятъ битвы евреевъ съ ихъ врагами; значитъ, благословляетъ обѣими руками. Затѣмъ, евангелистъ говоритъ: Imponite manus, а не manum! возлагайте руки, а не руку.

 -- Возлагайте руки, повторилъ кюре, дѣлая соотвѣтствующій жестъ.

 -- У апостола Петра, коего намѣстники папы, продолжалъ іезуитъ,-- напротивъ: porrige digitos, простри персты. Понимаете ли вы теперь, въ чемъ суть?

 -- Безъ сомнѣнія, отвѣчалъ услажденный Арамисъ:-- хотя это штука мудреная.

 -- Персты! продолжалъ іезуитъ.-- Апостолъ Петръ благословлялъ перстами. Папа, значитъ, тоже благословляетъ перстами. А сколькими перстами благословляетъ онъ? Тремя: во имя Отца, и Сына, и Св. Духа.

 Всѣ перекрестились; д'Артаньянъ счелъ нужнымъ послѣдовать ихъ примѣру.

 -- Папа -- намѣстникъ апостола Петра и олицетворяетъ три Ѵпостаси св. Троицы; остальныя лица низшей церковной іерархіи, ordines inferiores, благословляютъ именемъ святыхъ архангеловъ и ангеловъ. Самые же низшіе церковнослужители, какъ, напримѣръ, діаконы, ключари, ризничіе и прочіе, благословляютъ кропилами, которыя уподобляются безконечному числу перстовъ. Вотъ вамъ упрощенный сюжетъ. Argumentum omni denudatum ornamento.-- Мнѣ хватитъ его на два такихъ тома, продолжалъ іезуитъ и въ своемъ энтузіазмѣ ударялъ рукою по твореніямъ св. Іоанна Златоуста in-folio, заставляя подъ тяжестью ихъ гнуться столъ.

 Д'Артаньянъ содрогнулся.

 -- Конечно, сказалъ Арамисъ: -- я отдаю справедливость красотамъ этого тезиса, но въ то же время сознаюсь, что онъ подавляетъ меня. Я избралъ слѣдующій текстъ, и скажите мнѣ, милый д'Артаньянъ, понравится ли онъ вамъ: Non inutile est desiderium in oblatione, или, еще лучше: въ молитвѣ, посвященной Богу, сѣтованія и печаль неприличны.

 -- Остановитесь, вскричалъ іезуитъ:-- потому что этотъ тезисъ клонится къ ереси. Почти подобное же положеніе проведено въ "Augustinus'ѣ" ересіарха Янсенія, книгѣ, которая рано или поздно будетъ сожжена рукою палача. Берегитесь, мой юный другъ, вы склоняетесь къ ложнымъ доктринамъ, вы губите себя.

 -- Вы губите себя, поддакнулъ кюре, горестно склоняя голову.

 -- Вы становитесь на извѣстную точку толкованія свободной воли, составляющую гибельный соблазнъ. Вы прямо сходитесь съ заблужденіями послѣдователей Пелагія и полупелагіевъ.