Три мушкетера. Том первый

 Д'Артаньянъ вспомнилъ о свиданіи, назначенномъ въ тотъ самый вечеръ г-жою Бонасье, но мы должны сказать въ похвалу нашему герою, что дурное мнѣніе, которое де-Тревиль имѣлъ вообще о всѣхъ женщинахъ, не внушало ему ни малѣйшаго подозрѣнія относительно его хорошенькой хозяйки.

 -- Кстати, спросилъ де-Тревиль: -- что сдѣлалось съ вашими тремя товарищами?

 -- Я только что хотѣлъ спросить у васъ, не получили ли вы какого-нибудь извѣстія о нихъ.

 -- Никакого.

 -- Я оставилъ ихъ по дорогѣ: Портоса въ Шантильи -- его вызвали на дуэль; Арамиса въ Кревкёрѣ съ пулей въ плечѣ и Атоса въ Амьенѣ, обвиненнаго въ изготовленіи фальшивой монеты.

 -- Вотъ видите! сказалъ де-Тревиль:-- а какъ же вамъ удалось ускользнуть?

 -- Чудомъ, капитанъ, долженъ сознаться: я получилъ ударь шпаги въ грудь и пригвоздилъ графа де-Варда точно бабочку къ стѣнѣ на краю дороги въ Калэ.

 -- Этого еще недоставало! Де-Варда, человѣка преданнаго кардиналу, двоюроднаго брата Рошфора! Слушайте, милый другъ, мнѣ пришла въ голову мысль.

 -- Говорите, капитанъ.

 -- На вашемъ мѣстѣ я поступилъ бы иначе.

 -- Какъ именно?

 -- Въ то время, какъ его высокопреосвященство велѣлъ бы меня искать въ Парижѣ, я бы потихоньку, безъ всякаго шума, повернулъ по дорогѣ въ Пикардію и поѣхалъ бы узнать, что сталось съ тремя моими товарищами. Чортъ возьми! они вполнѣ заслуживаютъ этого вниманія съ вашей стороны.

 -- Добрый совѣтъ, капитанъ, завтра я поѣду.

 -- Завтра, но почему же не сегодня вечеромъ?

 -- Сегодня, капитанъ, меня удерживаетъ въ Парижѣ очень важное дѣло.

 -- Ахъ, молодой человѣкъ, молодой человѣкъ! Какая-нибудь любовная интрижка. Повторяю вамъ, берегитесь,-- женщина погубила насъ всѣхъ безъ исключенія, она же и снова погубить насъ всѣхъ. Послѣдуйте моему совѣту, уѣзжайте сегодня вечеромъ.

 -- Невозможно, капитанъ.

 -- Значитъ, вы дали слово?

 -- Да, капитанъ.

 -- Это другое дѣло, но обѣщайте мнѣ, что если васъ не убьютъ сегодня ночью, то завтра вы уѣдете.

 -- Обѣщаю.

 -- Не нужно ли вамъ денегъ?

 -- У меня еще есть 50 пистолей. Думаю, что мнѣ этого хватитъ.

 -- А вашимъ товарищамъ?

 -- Я думаю, что и у нихъ нѣтъ въ нихъ недостатка. Мы выѣхали изъ Парижа, имѣя каждый по 75 пистолей въ карманѣ.

 -- Увижу я еще васъ передъ вашимъ отъѣздомъ?

 -- Не думаю, капитанъ, развѣ случится еще что-нибудь новое.

 -- Въ такомъ случаѣ, добраго пути.

 -- Благодарю, капитанъ.

 Д'Артаньянъ простился съ де-Тревилемъ, тронутый болѣе, чѣмъ когда-нибудь, отеческой заботой де-Тревиля къ его мушкетерамъ. Онъ зашелъ по очереди къ Атосу, Портосу и Арамису; ни одинъ изъ нихъ не возвращался. Слугъ тоже не было, и онъ не имѣлъ возможности получить какія-либо свѣдѣнія о тѣхъ или о другихъ.

 Проходя мимо гвардейскихъ казармъ, онъ заглянулъ въ конюшню: изъ четырехъ три лошади уже были тамъ. Плянше, въ высшей степени изумленный, чистилъ ихъ скребницей, и двѣ изъ нихъ ужо были совсѣмъ вычищены.

 -- Ахъ, баринъ, сказалъ Плянше, увидя д'Артаньяна,-- какъ я радъ, что вижу васъ!

 -- Почему это, Плянше? спросилъ молодой человѣкъ

 -- Довѣряете ли вы нашему хозяину, Бонасье?

 -- Я? Нисколько.

 -- Какъ вы хорошо дѣлаете, баринъ!

 -- Но почему ты меня спрашиваешь объ этомъ?

 -- А потому, что въ то время, какъ вы говорили съ нимъ,-- отнюдь не подслушивая васъ,-- я слѣдилъ за вами и замѣтилъ, баринъ, какъ онъ два или три раза измѣнился въ лицѣ.

 -- Вотъ какъ!

 -- Баринъ не замѣтилъ этого, занятый только что полученнымъ письмомъ, а я напротивъ; странный способъ, какимъ это письмо попало къ намъ въ домъ, заставилъ меня держаться насторожѣ, и я не упустилъ изъ виду ни малѣйшаго измѣненія въ его лицѣ.

 -- И ты вывелъ заключеніе?

 -- Что нашъ хозяинъ измѣнникъ.

 -- Право?

 -- Тѣмъ болѣе, что какъ только вы, сударь, оставили его и скрылись за угломъ улицы, Бонасье тотчасъ же взялъ шляпу, заперъ дверь и пустился бѣгомъ въ противоположную улицу.

 -- Дѣйствительно, ты правь, Плянше, все это кажется мнѣ очень подозрительнымъ, и будь покоенъ, мы не заплатимъ ему за квартиру безъ того, чтобы все это не объяснилось точно и ясно.

 -- Вы шутите, баринъ, но сами увидите.

 -- Что дѣлать, Плянше,-- чему быть, того не миновать.

 -- Такъ вы не отказываетесь отъ вечерней прогулки?

 -- Совсѣмъ напротивъ, Плянше: чѣмъ больше я сержусь на Бонасье, тѣмъ сильнѣе мнѣ хочется отправиться на свиданіе, назначенное мнѣ письмомъ, которое тебя такъ безпокоитъ.

 -- Въ такомъ случаѣ, если это окончательное ваше рѣшеніе...

 -- Непоколебимое, мой другъ... Итакъ, въ девять часовъ будь готовъ и жди меня здѣсь, въ казармахъ, я приду за тобой.

 Плянше, убѣдившись, что нѣтъ никакой надежды заставить своего барина отказаться отъ его намѣренія, глубоко вздохнулъ и принялся за чистку третьей лошади.

 Д'Артаньянъ былъ въ сущности малый очень благоразумный: вмѣсто того, чтобы вернуться домой, онъ пошелъ обѣдать къ тому священнику-гасконцу, который въ минуту полнаго безденежья угостилъ его и трехъ его товарищей завтракомъ.

 

XXIV. Павильонъ.

 Въ девять часовъ д'Артаньянъ былъ въ гвардейскихъ казармахъ; онъ нашелъ Плянше въ полномъ вооруженіи. Четвертая лошадь тоже была доставлена. Плянше былъ вооруженъ мушкетомъ и пистолетомъ.