Трактаты. Проповеди

Стремясь посвятить своих читателей и слушателей из университетской среды в тонкости отрицательного метода, Экхарт ставит в п. 178-179 «Толкования на Исход» несколько вопросов. 1. «Чем, в постижении Бога, Моисей, Соломон, Павел, Иоанн и прочие мудрецы отличаются от какого-нибудь простеца, коль скоро все они в познании того, что относится к Богу, пришли лишь к одним отрицаниям?» 2. «Почему, согласно единодушному мнению святых и учителей, отрицательные суждения о Божественном, или о Боге, верны?» 3. «Чем различаются отрицательные и положительные высказывания о Боге, если одни утверждают ничто, другие же, т.е. отрицательные, не утверждают чего-либо, но только отрицают?»[1023]. Отвечая на эти вопросы, Майстер Экхарт обнаруживает глубокое знание «Путеводителя растерянных», в особенности кн. I, гл. 50-64, где рабби Моисей обсуждает проблемы негативного метода и отрицательной теонимии. Сами ответы сводятся к следующему.

По мере преодоления иерархии телесных вещей, напоминающего восхождение Моисея «в гору» Синай, на высотах негативного богопознания отрицательное богословие обращается к себе самому, превращаясь из критического метода в предмет критики и уступая место молчанию. «Так оправдывается слово Сократа: “Знаю, что ничего не знаю”, словно он хотел сказать: “О Боге я знаю лишь то, что я не знаю Его”»[1024]. Осознание собственного ничтожества в познании Бога является для Экхарта высшим Его постижением. И как раз мерой этого осознания «Моисей, Соломон... и прочие мудрецы отличаются от какого-нибудь простеца». «Кто познает Бога в той мере, в какой Он непостижим для творений, тот познает Бога в наибольшей мере; кто же ясно поймет, что Бога познать невозможно, тот познает Бога вполне», — говорит Экхарт в проповеди 97[1025]. Отвечая на второй вопрос, Мастер исходит из юридического понятия алиби; при этом он указывает на косвенный характер ряда отрицательных суждений: то, что «Мартин не совершал прелюбодеяния в Фивах, будет доказано, если в указанный день и час его видели в Афинах». То же самое Бог: из тех или иных деяний Творца следует, что он не имеет материи. Он, стало быть, свободен от всех связанных с материей несовершенств: незнанием, подверженностью страданиям и пр. «Поскольку же отсутствие по необходимости предполагает наличие, и отрицание основывается на утверждении, из этого со всей ясностью следует, что в Боге есть нечто, чем бы оно ни было, что исключает неведение, страдательность и иное». Истинность, которую учителя Церкви связывали с «via negativa», Экхарт связывает с положительным утверждением, хотя и опосредованным отрицанием: «в Боге есть нечто, чем бы то ни было, что исключает... как свет исключает тьму, а добро — зло»[1026]. Только такому по существу положительному суждению, пусть и опосредованному отрицанием, приложимо, по мнению мистика, понятие истинности. Что касается различия межу положительными высказываниями, утверждающими ничто, и высказываниями отрицательными, не утверждающими чего-либо, то оно иллюстрируется Экхартом при помощи последовательной выборки членов из конечного множества. Ведь путем отсеивания единиц, которые не являются искомым предметом, можно достичь не меньшей определенности сравнительно с той, какая достигается при прямом назывании предмета. В то же время это позволит избежать ошибок нерелевантности, вкрадывающихся в положительную теонимию, так как «отрицание отводит все, что обнаруживает, ничего при этом не полагая»[1027]. Описанный метод Экхарт иллюстрирует, вслед за Маймонидом, на примере построения негативных дефиниций корабля (см. выше) и человека[1028].

Как известно, еврейское и греческое отрицательное богословие впервые было сведено в единый метод Альбертом Великим. За Альбертом следовал Майстер Экхарт. Маймонидовскую технику выборки, или «исключения» (у рабби Моисея: ****[1029]), он использовал применительно к Богу. С помощью дионисиевской техники «отстранения» (у Ареопагита: άφαίρεσις) он описывал «сердцевину души». Подобно прочим схоластам, оба термина Экхарт передавал как «удаление» (remotio). Технику «отстранения» Дионисий проиллюстрировал на примере высечения статуи из цельного куска материала[1030]. Именно так же, пишет рейнский Мастер в своих толкованиях на Бытие, Евангелие от Иоанна и трактате «О человеке высокого рода», надлежит восходить к «сердцевине души», отслаивая один за другим прикрывающие ее внешние пласты[1031]. Сравнение двух техник, «исключения» и «отстранения», обнаруживает с предельной ясностью различие двух отрицательных методов, развитых в пределах креационизма и эманационизма. В рамках последнего, по мере увеличения числа отрицаний происходит конструирование, более полное определение положительного содержания. В рамках же первого такое содержание должно быть задано изначально; — оно лишь описывается подобно тому, как очерчивается силуэт в процессе заполнения окружающего его контрастного фона.