Трактаты. Проповеди

Если положительный метод простирается на область наличного бытия, вещи и их формы, то отрицательный метод простирается на область сверхсущего и в этом смысле несущего, на мир наличных в разуме Бога идей, неописуемый в терминах бытия. «Когда я сказал, что Бог — не бытие, но выше бытия, то я тем самым не отказал Ему в бытии, но возвысил его в Нем», — учит Экхарт в проповеди 9[1015]. Положительный и отрицательный способы умозаключений о Боге стоят перед одной и той же задачей, стремясь по-своему описать соотношение форм, внутренне присущих сотворенным вещам, и идей, запредельных тварному миру. Положительное богословие обнаруживает здесь соответствие, а в нем — свое оправдание. Богословие отрицаний, напротив, настаивает на глубоком различии форм и идей, и на их взаимном различии обосновывает себя в качестве метода. Понятые в пределах неоплатоновского эманационизма «via positiva» и «via negativa» предполагают друг друга. Они находятся в отношении дополнительности, обратной пропорции. В то же время взятые по отдельности, в их одностороннем утверждении своих — положительного и отрицательного — принципов они не соответствуют главной апории правоверного переживания Бога, вполне отсутствующего в дольнем мире и в полную меру присутствующего в нем. Совершенно иначе осмысляются методы утверждений и отрицаний в рамках библейского креационизма, и прежде всего у Моше бен Маймона. Они, как мы видели, не дополняют, а исключают друг друга[1016].

В богословских сочинениях средневековья отрицательный метод был представлен как правило двояким, практико-познавательным и теоретикопознавательным образом, иными словами в виде обобщенных суждений о недоступности Бога, его непостижимости нашим умом (причем суждения эти, как бы ни были они художественно и психологически разработаны, не выходили за пределы непосредственных свидетельств), или в виде совокупности понятий и логических выводов, в которых разворачивалась общая интуиция непостижимости Божьей. Во втором случае факт божественной непостижимости подвергался последовательному осмыслению. О непостижимости Бога писали и высказывались многие христианские авторы обеих Церквей, но подлинными апофатиками были лишь некоторые из них[1017].

К числу последних принадлежал Майстер Экхарт. И хотя большинство его негативных суждений так или иначе связаны с непостижимостью Божества, в его латинских проповедях и особенно в «Толковании на Исход» тем не менее просматривается общая склонность видеть в «via negativa» чистый метод. Отвлекаясь от непосредственной тематической связанности, Мастер понимал отрицание в качестве своеобразного способа построения научной гипотезы. Теоретико-познавательная, методологическая сторона начинала у него главенствовать над практической. Попытки обрисовать контуры «неведомого Бога» оказывались не более чем одной из задач. Ее место могла занять любая другая из насущных и нерешенных проблем современной Экхарту науки. При этом построения отрицательного богословия обращались в мыслительные ходы, своего рода пустотелые поисковые процедуры, приложимые к любой из избранных им тем. Так, одним из постоянных предметов негативного описания была в сочинениях мистика душа человека: не сила, не прибежище, не свет, не искра, «не то, не это», «не что-либо», не именуемое «более благородным образом иное», как он характеризовал ее в проповеди 2. А в проповеди 95 (a и b) содержится экспериментальное негативное описание физических объектов, в том числе корабля, позаимствованное из гл. 60 ч. I «Путеводителя» рабби Моисея: «Я решил объяснить одному человеку, что такое корабль. Он же его еще никогда не видал, но о том, что видел, он знал, что это не является кораблем. Увидев камень, он понимал, что камень — отнюдь не корабль. Чем же больше он видел того, что не было кораблем, тем ближе подходил к постижению оного. Не иначе и с Богом: чем больше отрицаний Ему прилагаешь, тем ближе в своем познании к Нему приближаешься»[1018]. Культивируя отрицательное богословие в качестве эвристического метода, Экхарт находился под сильнейшим влиянием Маймонида.