Трагический эксперимент. Книга 1

Борис убеждал своими делами москвичей: я вас защищаю, я построил вам новую крепость вокруг города, чтобы вы жили в безопасности от татарских набегов, какая вам разница, законно или незаконно я надену шапку Мономаха, если я вам полезен? Ведь совсем недавно, при Иване Грозном, татары сжигали всю Москву, кроме Кремля! Но, видимо, одних добрых дел было мало. Ведь если царство упорядочено, то всегда найдутся желающие его отобрать. Димитрий — пусть незаконный и малолетний — всё-таки оставался претендентом на престол. Поэтому его следовало удалить из Москвы.

Жак Маржерет был убеждён, что Годунов не только выслал царевича с матерью в Углич, но и был заказчиком его убийства в 1591 году: «Обеспечив таким образом расположение народа и даже дворянства, за исключением самых проницательных и знатных, он отправил в ссылку под каким-то предлогом тех, кого считал своими противниками. Наконец, и императрицу, жену сказанного покойного Ивана Васильевича, с сыном Димитрием выслал в Углич — город, удалённый на 180 вёрст от Москвы. Как считают, мать и некоторые другие вельможи, ясно предвидя цель, к которой стремился сказанный Борис, и зная об опасности, которой младенец мог подвергнуться, потому что уже стало известно, что многие из вельмож, отправленных им в ссылку, были отравлены в дороге, изыскали средство подменить его и поставить другого на его место.

После он предал смерти ещё многих невиновных вельмож. И так как он не сомневался более ни в ком, кроме как в сказанном принце, то, чтобы окончательно избавиться, он послал в Углич погубить сказанного принца, который был подменён. Что и было исполнено сыном одного человека, посланного им в качестве секретаря для матери. Принцу было семь или восемь лет от роду; тот, кто нанёс удар, был убит на месте, а подложный принц был похоронен весьма скромно».

Таким образом, две самые вкусные версии завязки этой истории восходят к французскому искателю приключений, оказавшемуся в России начала XVII века. Именно он утверждал, что Борис Годунов пытался убить Димитрия, но, благодаря предусмотрительности родных, тот спасся и убежал в Польшу.

В противовес этим утверждениям, которые в те времена разделяли многие, правительство Бориса Годунова утверждало, что Лжедимитрий — это беглый монах Гришка Отрепьев. Однако в последнее тоже трудно поверить. В момент похода на Москву в 1604 году современники описывают Лжедимитрия как молодого человека, которому едва перевалило за двадцать. А реальный Отрепьев был лет на десять его старше…

Кем бы ни был Лжедимитрий — беглым московским чернецом Гришкой Отрепьевым, блистательным актёром неведомого происхождения или марионеткой заговорщиков-бояр, вырастивших его в детстве в убеждении, что он «настоящий царевич» (есть и такая версия), но на царский трон его занесла волна народного гнева. Никто в России не верил в непричастность Бориса Годунова к убийству истинного Димитрия. Из кремлёвских палат шла ложь. Ложь сверху. И народ инстинктивно чувствовал это. Ложь сверху порождала ложь снизу — ответную. Вы утверждаете, что царевич сам горлом упал на нож. Но это «чудо», в которое мы не хотим верить. Лучше поверьте в наше «чудо» — царевич жив, он спасся и идёт мстить самозванцу Бориске за себя и за народ.

Ведь кем был Годунов? Разве не самозванцем? Он ведь тоже сам себя позвал в Кремль, убедив силой, что лучшего правителя России не найти. До поры до времени этой силе подчинялись, зная, что любая сила рано или поздно слабеет. Тиран постареет. Слуги его утратят бдительность. И тогда — восстание, бунт! Был бы повод! Ведь причина — невероятная концентрация власти наверху при полном её отсутствии внизу — как пружина, заводит весь механизм самодержавного государства, являясь причиной и великих свершений, и не менее великих смут.

А в 1605 году для смуты сложились просто идеальные условия. Несколько лет подряд бесконечные дожди приводили к неурожаю. Нищие и голодающие со всех концов Российского царства стекались в Москву. Климатический катаклизм воспринимался народом как Божья кара за «неправедного» царя. Люди были убеждены, что страдают, ибо не уберегли законного наследника и дали убийце ребёнка занять место Божьего помазанника.

Несмотря ни на какие аргументы, всё равно находятся сторонники того, что Борис Годунов не имел отношения к смерти Димитрия в Угличе в 1591 году. Но никто не станет отрицать, что после этой неожиданной кончины именно рука Годунова потянулась к царскому скипетру. Он знал, какие пересуды порождает это его решение. И тем не менее всё равно схватил и скипетр, и шапку Мономаха. Как в этом похожи на него наши некоторые кандидаты в народные депутаты, которые бегут в Раду, имея по нескольку возбуждённых против них уголовных дел за воровство! Остановитесь, неразумные! Гречка, чай и чашки, бесплатные билеты в музеи, где сидят директрисами ваши жёны, вас не спасут! Расплата всегда приходит. Как пришла она к тому же лжецарю Борису Годунову от царя Лжедимитрия!