Трагический эксперимент. Книга 1

И если царствование Бориса началось довольно успешно, то постепенно череда опал породила уныние, а после двойного неурожая разразилась настоящая катастрофа — начался голод. Цены на продовольствие выросли в 100 раз. Борис Годунов всячески старался помочь голодающим, устраивая массовые раздачи хлеба. Но одни проблемы порождали другие.

Результатом всех проблем стало крупное восстание под руководством Хлопка (1602–1603 годы), в котором приняли участие крестьяне, холопы и казаки. Волнения охватили 20 уездов, и, объединившись, восставшие двинулись на Москву.

В ожесточённом сражении под Москвой восставшие были разбиты. Командующий войсками Басманов был убит в бою. Хлопок был тяжело ранен, а затем и казнён.

Новой проблемой для Бориса Годунова стало распространение молвы, что царевич Дмитрий жив. Слух этот активно шёл из Польши, где под руководством Лжедмитрия стали готовиться силы для похода на Москву. Всё это очень беспокоило Бориса Годунова. В январе 1605 года правительственные войска отбили первую атаку войск самозванца, и они были вынуждены уйти в Путивль, где он продолжил собирать силы.

Ещё одной проблемой стало состояние здоровья Бориса Годунова, жалобы на которое появились уже в 1599 году. Со временем лучше не становилось. 13 апреля 1605 года царю стало плохо, он лишился чувств и вскоре умер в возрасте 53 лет».

А вот как описывает события тех лет Олесь Бузина:

«По большому счёту, всё, что знает нынешний читатель о загадочном „царевиче“, — это драма Пушкина. Кстати, где эта „литовская граница“, которую перешёл Лжедимитрий? Под Киевом! В 1604 году, когда маленькая армия „сына Ивана Грозного“ выступила на Москву, Чернигов и Новгород-Северский принадлежали России. Чтобы попасть в московские пределы самым коротким путём, нужно было просто переправиться через Днепр. Это и сделал Лжедимитрий в районе Вышгорода, чуть выше Киева. Войско его было навербовано из авантюристов — мелких польских шляхтичей, которых дали князья Вишневецкие, да отрядов запорожцев, готовых пограбить что угодно — хоть Стамбул, хоть Москву.

Пикантности предприятию добавляет и то, что „польскими“ этих шляхтичей назвали только историки в XX веке. Сами себя они называли „русскими“, или „руськими“, и были они православными. Как православными были, и князья Вишнёвецкие, разглядевшие в загадочном беглеце из Москвы „истинного царя“. Первым католиком в их роду станет только знаменитый Ярема Вишневецкий. Но до его рождения в год похода Лжедимитрия оставалось ещё целых восемь лет. Русь шла на Русь. Западная на Восточную. И, боюсь, католиком в армии Лжедимитрия был разве что один из десяти! Даже французский капитан Жак Маржерет, который сначала воевал в войске Бориса Годунова против царевича, а потом перешёл на его сторону, вполне мог быть протестантом — ведь во Франции только-только отгремели религиозные войны между католиками и гугенотами, разбросавшими „лишних людей“ со шпагами в руках вплоть до далёкой Московии.

Кстати, Маржерет, в отличие от современных историков, был убеждён, что Димитрий — настоящий. Никакой не „лже“. Он, конечно, мог ошибаться. Но, по сравнению с историками, у него всё-таки есть одно преимущество: он знал этого удивительного человека лично и даже дослужился до капитана его гвардии.

Книга Маржерета, изданная в Париже вскоре после смерти Лжедимитрия и возвращения автора во Францию, называется пространно, как было принято в те времена: „Состояние Российской империи и Великого княжества Московии с описанием того, что произошло там наиболее памятного и трагического при правлении четырёх императоров, именно, с 1590 года по сентябрь 1606“».

Рассказывая о финале царствования Бориса Годунова, бравый капитан пишет: «В 1604 году обнаружился тот, кого он так опасался, а именно Димитрий Иоаннович, сын императора Иоанна Васильевича, которого, как было сказано выше, считали убитым в Угличе. Каковой примерно с четырьмя тысячами человек вступил в Россию через границы Подолии».

Подолией Маржерет называет Правобережную Украину, входившую тогда в состав Польско-Литовского государства. Потому-то и граница «литовская». По словам мемуариста, Димитрий «осадил сначала замок под названием Чернигов, который сдался, затем другой, который также сдался, затем они пришли в Путивль, очень большой и богатый город, который сдался, и с ним многие другие замки, как Рыльск, Кромы, Карачев и многие другие, а в стороне Татарии сдались Царьгород, Борисов Город, Ливны и другие города. И поскольку его войско выросло, он начал осаду Новгород-Северского, это замок, стоящий на горе, губернатора которого звали Пётр Фёдорович Басманов (о котором будет сказано ниже), каковой оказал столь хорошее сопротивление, что он не смог его взять».