Трагический эксперимент. Книга 1

Иными словами, современник Смуты отметил как энергичность, красноречивость и храбрость Лжедимитрия, так и отсутствие у него царского достоинства. Народ снова начал подозревать, что царь ненастоящий! Он забавлялся конными скачками, построил потешную крепость, которую брали штурмом стрельцы, не носил бороды, отличался простотой в обращении и полным отсутствием царского величия. Жулик какой-то на троне!

Ничего нельзя было поделать с этим народным выводом. Экзальтированная поддержка масс стала охладевать на глазах. Ещё вчера рейтинг Димитрия зашкаливал. А сегодня уже говорили, что он обычный расстрига и что в грамотах Годунова всё-таки содержалась правда по поводу происхождения самозванца.

Власть — это ведь не игрушка. Она даётся не для того, чтобы организовывать шоу. Или, скажем так, не только для того. А Лжедимитрий как шоумен оказался куда сильнее политика. Он не сумел сориентироваться в хитросплетении московских интриг и понять суть противоборства околокремлёвских кланов. Бояре задушили сына Годунова накануне вступления Лжедимитрия в Москву. Но точно так же они могли задушить и его. Тем более что для этого имелись все основания.

Вместе с Лжедимитрием в Кремль вошли казаки, наёмники, польские шляхтичи, худородные дворяне. Они сумели потеснить старую московскую знать, но управлять ещё не научились. Лжедимитрию нужно было или устроить репрессии, как Ивану Грозному, проредив правящий класс и заменив его своими людьми, или хотя бы попытаться стравить между собой различные боярские группировки.

Но он говорил о реформах, готовил поход против Турции, пировал, развлекался с девицами и вёл себя не как царь, а как казачий атаман. Правда, атаман очень образованный и «прогрессивный». Он даже собирался открыть в Москве университет — за полтора века до Ломоносова!

Это был такой первый пробный экземпляр московского западника — прототип Петра Великого. Но Москва ещё не созрела в начале XVII века к модернизации по европейскому образцу. Особенно к той модернизации, которая исходила не от природного царя, правящего согласно воле Божьей, а от весёлого вертлявого проходимца, явившегося с «литовской границы».

Глухим недовольством москвичей воспользовался потомок Рюрика князь Василий Шуйский — тот самый, что в 1591 году руководил следствием по делу убиения Димитрия, а в день пришествия в Москву самозванца признал его воскресшим царевичем. Этот проходимец организовал новый заговор. Лжедимитрия прикончили прямо во дворце и прахом его действительно выстрелили из пушки в сторону Польши, а заодно и Украины, входившей тогда в Речь Посполитую. Мол, заберите своё.

Хотя это было наше общее дело и наша общая дурь. Удивительно наблюдать, как совершенно «по-украински» вели себя тогда московиты, меняя царей, как гетманов. Впрочем, и Московия, и Украина тогда назывались общим именем Русь. Это была наша общая Смута в нашем триедином народе. Такая же общая, как и смута сегодняшняя, в которой самозванцев тоже хватает.

О Василии Шуйском пишут так:

«Россия знала разных лидеров — выдающихся, заурядных, великих главным образом великими злодействами. Двое остались в памяти потомков с репутацией ничтожеств, проваливших всё, к чему прикасались, — Александр Керенский и Василий Шуйский.

Шуйский — единственный правитель, добровольно уступавший иностранцам территории. Некоторые исследователи проводят параллель с Брестским миром, но весной 1918 года немцы и без согласия Ленина могли взять всё, что хотели. Он также единственный, кто оказался в плену и кончил век на чужбине.

Исторический парадокс состоит в том, что человек, приведший Россию на грань утраты государственности, всегда выступал с позиций ультрапатриотизма, исконного православия и антизападничества. Под этим флагом он свергнул и убил предшественника, за это ему рукоплескали сторонники — пока они были…

Василий Шуйский родился в 1553 году, то есть ко времени воцарения ему было 53 года — весьма солидный возраст по меркам того времени.

Род князей Шуйских происходил от брата Александра Невского Андрея и являлся одним из знатнейших.

Дед Василия Андрей Шуйский стал первой жертвой Ивана Грозного. В 1544 году 13-летний Иван приказал своим псарям его удавить и именно с этого момента стал править „своим разумением“.

На весь род опала наложена не была. Василий начал придворную службу с двадцати лет и впоследствии выполнял почётные обязанности дружки жениха на одной из многочисленных царских свадеб.

Люди сколько-нибудь порядочные и независимые при Грозном долго не жили. Василий всю жизнь терпел, молчал, отклонялся куда угодно вместе с генеральной линией и ждал своего часа.