Трагический эксперимент. Книга 1

Человек, который вёл это войско на Москву, объявился на территории Речи Посполитой несколькими годами ранее. Он пришёл сюда из московских пределов и некоторое время провёл в Киево-Печерской Лавре, а потом подался на Запорожье. Современники отмечали хорошее умение Лжедимитрия держаться в седле и владеть саблей. Если бы он был просто беглым монахом, как утверждало правительство Бориса Годунова, то откуда у него военные навыки? Природный талант? Возможно.

Но перед тем, как обратиться за помощью к князьям Вишневецким и сандомирскому воеводе и одновременно к старосте самборскому Ежи Мнишку, самозванный принц, если он действительно был самозванным, недаром наведался к запорожским казакам. Только среди этой вольницы можно было найти более-менее значительный контингент для похода на Москву. Это было что-то вроде разведки. Тот, кого мы знаем под именем Лжедимитрия, должен был убедиться, что Сечь действительно обладает достаточным количеством безработных головорезов.

В Польше, точнее, на Украине (тогда этим словом называли окрестности Запорожья — пограничье с Диким Полем), действительно появился, как выразился популярный историк начала XX века Казимир Валишевский, «выходец с того света». Ведь официально сын Иоанна Грозного царевич Димитрий считался мёртвым с 1591 года. Согласно следствию, проведённому по заказу Бориса Годунова, он упал горлом на нож во время припадка падучей — то есть эпилепсии. Правда, молва утверждала, что мальчишку просто убили подосланные агенты Бориса. Годунову, чья сестра была замужем за бездетным старшим братом Димитрия Фёдором Иоанновичем, смерть царевича открывала путь к трону.

И вот «кровавый мальчик» восстал! Более того, он нашёл покровителя в лице князя Адама Вишневецкого, которому тот же Валишевский даёт такую характеристику: «Князь Адам — крупный магнат, племянник знаменитого Димитрия Вишневецкого, злосчастного кандидата на молдавский престол, полурусский-полуполяк, питомец виленских иезуитов и, однако, ревнитель православия, принадлежал к знаменитому роду кондотьеров».

Владения Вишневецких незадолго до этого перевалили за Днепр. Они как раз начинали колонизировать Полтавщину — только-только захватили Снятин и Прилуки. Потом московские войска отбили эти городки. У Вишневецких был зуб на Москву, страсть к авантюрам и хорошая информация о том, что происходило в Московском царстве. Ведь тот же Дмитрий Вишневецкий по прозвищу Байда некоторое время успел послужить Ивану Грозному, перед тем как отправиться в роковой молдавский поход.

Человек, утверждавший, что он сын царя Ивана, чудом выживший и прекрасно владевший саблей, был для Вишневецких истинной находкой. Если князь Острожский, поговорив со Лжедимитрием, отказался его спонсировать, то Адам Вишневецкий дал будущему московскому царю стартовый капитал. Чтобы было на что вербовать запорожцев.

И тут мы снова возвращаемся к вопросу: кем же был Лжедимитрий? Подлинным царевичем, который чудом спасся? Или блистательным актёром, сыгравшим эту роль настолько хорошо, что более четырёх столетий не утихают споры о том, что же зрители увидели на исторической сцене: грязную подтасовку или правду, настолько невероятную, что в неё просто не отваживаются верить?

Повторяю: Жак Маржерет был убеждён в том, что перед ним именно Димитрий. В своей книге он писал, что к концу царствования Ивана Грозного на власть в России претендовали различные группировки. Одна из них пыталась протолкнуть на царство сына последней жены Грозного Марии Нагой — малолетнего Димитрия. Во главе другой стоял брат жены другого сына Ивана Грозного — Фёдора — Борис Годунов. Ситуация осложнялась тем, что Мария Нагая была невенчанной женой Ивана Грозного. По одному счёту, седьмой. По-другому — даже восьмой. Церковь не признавала этот брак. Следовательно, Димитрий был незаконнорождённый. Его права на престол можно было оспаривать. Тем не менее у Годунова юридических оснований занять трон было ещё меньше.

Но он обладал инстинктом власти, реальными административными талантами и пытался купить любовь народа, как сказали бы сегодня, с помощью пиара собственных достижений: «Борис Фёдорович, тогда достаточно любимый народом и очень широко покровительствуемый сказанным Фёдором, вмешался в государственные дела и, будучи хитрым и весьма сметливым, удовлетворял всех… Считают, что с этих пор, видя, что у сказанного Фёдора, кроме дочери, скончавшейся трёх лет от роду, больше нет детей, он начал стремиться к короне и с этой целью начал благодеяниями привлекать народ. Он обнёс стеной вышеназванный Смоленск. Он окружил город Москву каменной стеной вместо ранее бывшей деревянной. Он построил несколько замков между Казанью и Астраханью, а также на татарских границах».