Тот самый одноклассник

Если бы можно было вернуться в детство, я бы тоже занялась капоэйрой. Несмотря на малый возраст, дети выделывали акробатические трюки в полу-танце полу-борьбе, и это впечатляло. На их лицах светилось искреннее удовольствие, а на лицах родителей — гордость вплоть до слёз. Родители невзначай проходили мимо, подсматривая за моей работой. Они подписали согласие на рисунки и фотографии и теперь надеялись увидеть изображения своих детей.

Алексей прав, движений здесь вдоволь, намного больше, чем нужно художнику, но самое невероятное — это выражения детских лиц. Сосредоточенность, радость, гордость. Взволнованный поворот головы и улыбка счастливым родителям.

Рисовать детей непросто, но если сосредоточиться на эмоциях, то очень вдохновляет.

Я то и дело ловила на себе понимающий взгляд Алексея, он улыбался моему удовольствию. Этим утром в поезде я спросила, почему он предложил мне рисовать детей.

— Ты их часто рисовала в школе, — быстро ответил он и тут же нахмурился, недовольный своим откровением.

— У тебя на удивление хорошая память.

Мне действительно нравилось рисовать детей, именно потому, что это сложно. Подвижные, меняющиеся лица, эмоции и неусидчивость бросают вызов даже умелым художникам. Мне всегда нравились сложные задачи. В школе я не пыталась никого впечатлить, а просто рисовала то, что мне хотелось. То, что делало меня счастливой.

Алексей усмехнулся.

— Твоими работами был завешен весь актовый зал. Трудно не запомнить.

— Тебе нравится работать с детьми?

— Очень, — честно ответил он. — Поэтому и работаю, педагогический закончил.

Ещё один одноклассник, про которого я знаю очень мало. Поневоле поёжилась от воспоминаний.

После показательных выступлений прошла аттестация, а потом в зале остались только тренеры и судьи. Я чувствовала себя неудобно, неуместно. Кто я и почему здесь, с Алексеем.

— Ника! — позвал он. — Покажешь, что у тебя получилось?

Я протянула альбом и пошла следом за Алексеем, вытирая вспотевшие ладони о джинсы.

Взрослые мужчины, все до одного значительно выше и шире меня, с интересом разглядывали рисунки. Директор клуба пожал мне руку.

— Ника, а можно сделать копии рисунков? Родители спрашивали о возможности купить.

— Да, конечно, как только закончу, пришлю вам оригиналы.

— Насчёт оплаты…

— Если позовёте меня в следующий раз, договоримся о деньгах.

— Вы уверены?

— Да. В этот раз я рисовала для удовольствия… просто так… потому что приехала с… — Неуверенно махнула рукой, повернувшись к Алексею. Тот переговаривался с приятелем, не обращая на меня внимания.

Директор клуба отдал мне альбом и посмотрел на часы.

— Мы собираемся в семь вечера, сначала посидим в баре, а потом пойдём ужинать. Вас это устроит, Ника?

Я снова посмотрела на Алексея, погружённого в беседу.

— Спасибо, но я не собиралась… не хочу вам мешать…

— Мы же должны как-то отблагодарить за рисунки, — подмигнул директор. — Эй, Лёш, мы встречаемся в семь, не забудь взять свою даму.

Алексей на секунду замешкался, потом вопросительно глянул на меня и пожал плечами, оставляя решение за мной.

— Будет лучше, если я не пойду, — сказала я ему, когда мы вышли из клуба. — Меня пригласили из вежливости, и я не хочу встревать в вашу компанию.

— Ребята ничего не делают из вежливости, но, если не хочешь идти, это не проблема, — весело ответил он. — Тебя в гостиницу отвезти?

— Нет, я сама доберусь. Спасибо, что пригласил меня, это было замечательно.

К половине седьмого я закончила пару рисунков и сидела у окна в отвратительном настроении. Веду себя, как капризный ребёнок, но за глупыми эмоциями прячется глубинный страх. Мне хочется, чтобы Алексей дал ответы на незаданные, немыслимые вопросы о будущем, а он не собирается и, скорее всего, не может этого сделать.

Мне хорошо рядом с Алексеем, связь между нами крепнет, обрастает событиями и общими интересами. Рядом с ним легко, и внутри меня распускается необъяснимое удовольствие. Ощущение правильности, и я падаю в него с головой.

Я катастрофически к этому не готова.

Алексей постучал в дверь моего номера, свежий после душа и чем-то жутко довольный.

— Решил проверить на всякий случай, вдруг ты передумала, — подмигнул. — Иначе останешься голодной.

— Не останусь, — буркнула.

— Ника, я не собираюсь тебя уговаривать.

— А я и не прошу. Хорошего вечера!

Алексей зашёл в номер и наклонился над рисунками.

— Можешь же, когда хочешь, — сказал поучительно.

— Что могу?

Я уже знала, о чём он, и заранее начала раздражаться.

— Можешь прилично рисовать, без всяких квадратиков, выпученных глаз за ушами и клякс. Алексей еле сдерживал смех, он нарочно меня дразнил, чтобы развеселить. Всего лишь провокация, но она наслоилась на моё плохое настроение. Как? Как могло моё вдохновение выбрать такого человека в музы??

— Если ничего не понимаешь, то не болтай, — пробурчала я, убирая рисунки.

— Чего я не понимаю?

— Ничего не понимаешь в искусстве.

— А я и не пытаюсь, — весело пожал плечами Алексей. — Отдашь рисунки сегодня в баре или пришлёшь вместе с остальными?

Он уверен, что я пойду с ними в бар. Невыносимый мужик.

— Отправлю позже, их ещё надо доработать.