Тот самый одноклассник

Чего я, спрашивается, ожидала. Что он пощадит мои чувства? Или что музу понравится моя картина?

— Ты можешь снять рубашку? Хочу сделать ещё пару эскизов, чтобы ничего не упустить.

Несмотря на неровное начало этой встречи, дальше всё прошло хорошо. Сев боком на стул, Алексей читал газету, в пол-уха слушая мои указания. «Повернись… наклонись…»

Когда я пошла разогревать ужин, он сказал, не отрываясь от газеты:

— Растворение друг в друге — это не любовь.

— А что?

— Хрен знает, но ничего хорошего. В любви всегда остаются два человека, очень разных и цельных. Они складываются вместе, и получается правильно.

Как ни кидай его слова, как ни поворачивай, что-то не так. Я не согласна, но не знаю, с чем.

— А как же общность чувств, совместные мечты и надежды? Как же ощущение полного слияния со своей второй половинкой?

Алексей пожал плечами.

— Я не собираюсь с тобой спорить, Ника. Каждому своё, и нам с тобой не обязательно соглашаться.

Во время ужина рисовать не хотелось, но альтернативы не радовали. Это наша последняя встреча, поэтому разговаривать сложно, а молчать — глупо. Вздохнув, я взялась за карандаш.

В конце ужина, подняв взгляд от газеты, Алексей сообщил:

— В субботу я уезжаю.

— Как это? — спросила и сама же закатила глаза.

Алексей приподнял бровь.

— На поезде.

Есть ли у меня право спросить, вернётся ли он и как скоро? Думаю, что нет.

— В соседнем городе проводят детские соревнования по капоэйре, — объяснил непонятно.

— По капо… чему?

— Бразильское боевое искусство, в последнее время оно стало популярным занятием для детей.

— Я никогда о нём не слышала.

— Зато ты разбираешься в самбо, — усмехнулся он.

— Ты занимаешься всеми возможными единоборствами?

— Вольной борьбой я занимаюсь с детства, потом увлёкся самбо, больше ничем. Поскольку интерес к капоэйре растёт, мы собираемся открыть секцию в академии, и я еду посмотреть соревнования и поговорить со знакомыми тренерами.

— Понятно.

Отодвинув тарелку, Алексей посмотрел в окно. Пасмурный вечер раскачивал фонари ветреной непогодой. Ну и апрель в этом году, с лёгкостью утрёт нос ноябрю.

— Если тебе интересно, чем я занимаюсь, тогда поехали со мной, — сказал он, глядя на непогоду.

— Как это? — с трудом выдавила я.

— На поезде.

— А что я там буду делать…

— Капоэйра тебе понравится, дети очень забавные и зачастую относятся к занятиям серьёзнее, чем взрослые. Им всего 6–7 лет, поэтому каждому вручат грамоту. А ты посмотришь и, если захочешь, сделаешь зарисовки. Будет много движений, — хитро подмигнул он.

— А мне позволят?

— Местная ассоциация работает над оформлением сайта и клуба, и, если ты согласишься, я предложу им использовать не только фотографии, но и рисунки. Только придётся рисовать нормально.

— Что значит, нормально?

Усмехнувшись, Алексей наклонился ближе и пояснил с улыбкой:

— Без абстракционизма, экспрессионизма и подобного. Боюсь, ни дети, ни родители этого не оценят.

Абстракционизм, экспрессионизм. Слова-то какие выучил. Не иначе, как постарался, чтобы меня поддеть с использованием терминов.

— А после… этого?

Почему я настолько тупею рядом с Алексеем? Его спокойная уверенность и лёгкая усмешка только усугубляют мой ступор.

— Ужин, гостиница и наутро снова поезд.

Какое-то время Алексей наблюдал за моей нерешительностью, она его забавляла. Потом сделал глоток воды и позвонил в гостиницу.

— Скажите, у вас есть два свободных одноместных номера на послезавтра? — поднял смеющиеся глаза, выделив эти слова. — Да, спасибо. — Отложив телефон, снова взялся за еду. — Я останавливался в этой гостинице, она более-менее приличная. Свободные номера есть. Вечером после соревнований сможем погулять по городу, если ты захочешь.

Я допила воду, стараясь не подавиться.

Два одноместных номера. Два.

Спросить бы напрямую, с какой стати он меня пригласил. Но тогда и он спросит, почему я его рисую.

Это ж как сильно надо удариться головой, чтобы поддаться влечению к брату Данилы Резника.

Я не могу его отпустить, но и бросаться в новые отношения не стану. Пусть знает об этом, и тогда всё будет честно.

— Я хочу поехать, только… давай сразу выясним один момент. Ты — Резник.

Как объяснить, что мне очень хорошо рядом с ним, но я панически боюсь отношений? В прошлый раз бросилась в них с головой и утонула.

— Ника, ты необычайно проницательна, я действительно Резник и был им с рождения, — ирония в голосе не достигла его глаз.

— Это накладывает определённые ограничения на наши отношения. В том смысле, что отношений не может быть, и я вообще никоим образом не ищу…

— Ника! — покачал головой Алексей. — Спасибо, что просветила. Считай, что я понял, запомнил и ничего тебе не предлагаю, кроме как ответ на твой же вопрос, заданный ранее. Ты хотела узнать, чем я занимаюсь, так вот, узнаешь.

— Договорились.

Вариантов нет, я еду смотреть соревнования по капоэйре.

Почему? Вы же слышали, что сказал Алексей: дети забавные, и мне понравится.

Именно поэтому.

Других причин нет.

* * *