Томек в Гран-Чако

Через минуту в вагон вошел Вильмовский-старший в сопровождении офицера и троих вооруженных карабинами солдат. Увидя в вагоне оружие, военные окинули участников экспедиции недоверчивыми взглядами.

– Плохие новости, дорогие мои! – произнес по-английски Вильмовский. – В северных департаментах Боливии восстание. Кажется, мятежники собираются идти на Ла-Пас. В городе чрезвычайное положение и комендантский час. Не дай бог, гражданская война! И помните, куда мы едем, – многозначительно добавил он.

– Я ничего не понял, сеньор! – разозлился офицер. – Говори по-испански, а еще лучше на языке аймара или кечуа. Ты сказал, что хочешь встретиться с властями. Пожалуйста, солдаты отведут тебя на площадь Мурильо во дворец Кемадо. Там заседают министры, может, тебе удастся с кем-нибудь поговорить. Но ты должен идти без оружия!

– Хорошо, но как быть моим спутникам? Нам нужно сойти с поезда и выгрузить багаж. Есть ли поблизости какая-нибудь гостиница?

– Всем оставаться в вагоне до твоего возвращения, сеньор! – категорическим тоном объявил офицер.

– А если поезд тем временем отойдет?

Офицер пожал плечами:

– Об этом не беспокойся, сеньор. Ни один поезд отсюда не уйдет и ни один не придет. В стране прекращено всякое сообщение. Я прикажу перевести вагон на запасные пути, а солдаты будут следить, чтобы никто не вышел на перрон.

– Но, сеньор, мне нужно выгулять собаку, – возразил Томек.

– Собаку? Ну ладно! Сделаешь это, когда вагон переведут на запасные пути. Скажу солдатам. Пошли, сеньор!

– Томек, если я до вечера не вернусь, экспедицией займешься ты, – сказал по-польски Вильмовский. – Делай, что считаешь нужным. Будьте осторожны.

Томек еще не успел ответить, как к офицеру подошел Во Мэнь и стал что-то ему говорить на языке кечуа. Офицер с довольным видом закивал и обратился к Вильмовскому:

– Что же ты не сказал, сеньор, что у тебя есть человек, знающий аймара и кечуа? Возьми его с собой, будет переводчиком.

– Спасибо, Во Мэнь, – произнес Томек. – Нам будет спокойнее за тебя, отец!

Вильмовский и китаец вышли на перрон. Офицер тем временем поставил перед вагоном стражу, а сам повел Вильмовского и Во Мэня к зданию вокзала.

– Томми, я боюсь за папочку! – воскликнула Салли. – На улицах, наверное, опасно.

– Не волнуйся, Салли! Отец – старый революционер. В Варшаве он здорово досаждал российским оккупантам. Они даже назначили награду за его поимку. Он и здесь справится, тем более у него английский паспорт.

– Во Мэнь – замечательный парень, – с одобрением в голосе отозвался Збышек. – Сразу видно, к революциям ему не привыкать.

Потянулось полное тревоги ожидание Вильмовского. Под присмотром солдат вагон перевели на запасные пути, а затем железнодорожники покинули станцию. На выходах из вагона встала охрана. Разошлись растерянные, напуганные пассажиры, исчезли нищие и вынюхивающие заработок назойливые носильщики. Небольшая группа вооруженных людей, одетых в штатское, с повязками на руках, патрулировала перроны, военные заняли здание вокзала.

Томек старался не поддаваться слабости, вызванной высокогорной болезнью, призывал друзей отдохнуть, что было совершенно необходимо в период привыкания к высокогорью. В отсутствие повара девушки и Збышек занялись приготовлением еды, а Томек с Уилсоном внимательно наблюдали за всем, что происходило на станции. Поглядывая в окно, изучали карту Боливии.

– Если подтвердится сообщение, что северные департаменты охвачены восстанием, дорога на Кобиху нам отрезана, – отметил Томек. – Мы же намеревались плыть по реке Бени на север к бразильской границе…

– Теперь этот путь отпадает. Боливийские индейцы ненавидят белых, а во время восстания они тем более опасны, – размышлял Уилсон. – Все реки текут здесь с юга на север. Если бы мы отправились сейчас на восток, к Мату-Гросу, пришлось бы ехать верхом. Сколько времени это бы заняло? Поезда не ходят. Мы заперты в Ла-Пасе. Нам не позволяют выходить из вагона! Безнадежная ситуация. Делать нечего, надо ждать, как будут развиваться события.

– Мы не можем ждать! – возразил Томек. – Вы представляете, что тут будет, когда разгорится гражданская война? А что станется со Смугой и Новицким, если мы застрянем в Ла-Пасе?

Уилсон озабоченно склонился над картой. Помолчав, отозвался:

– А что, если нам отступить на юг и с востока обойти захваченные революцией департаменты?

Томек посмотрел на карту. На юго-востоке бросалось в глаза название Чако-Бореаль. То была северная часть знаменитого Гран-Чако[110], территория, которую часто именуют Диким Западом Латинской Америки.