Том 1 (XI-XII века)

И бе въ манастыри его единъ некто чьрноризьць, санъмь прозвутеръ, имьньмь Дамианъ[958], иже рьвьнием подражааше житию и съмерению преподобнааго своего отьца Феодосия. О немь же мнози съведетельствують о добремь его съмерении и о житии и послушании и еже къ вьсемъ покорение сътяжа. Наипаче же бывъшеи съ темь въ келии ти видевъше кротость его и несъпание по вся нощи, и почитающа съ прилежаниемь святыя книгы, и участяща пакы на молитву; сии же ина многа съповедаху о мужи томь. Тому же неколи болящю и при коньци уже сый, моляшеся Богу съ сльзами, глаголя: «Господи мой, Исус Христе, съподоби мя съобьщнику быти славы святыихъ твоихъ и съ теми причаститися царствию твоему и не отлучи мене, молю ти ся, Владыко, отьца и наставьника моего преподобнааго Феодосия, нъ съ темь убо причьти мя въ свете томь, еже еси уготовалъ правьдьникомъ». Сице же ему пребывающю и молящюся, и се вънезаапу предъста у одра его блаженый Феодосий, иже и падъ на пьрсьхъ его и любьзно целуя и глаголааше к нему: «Се, о, чадо, о немь же молися Господеви, се ныне посла мя известити ти, яко сице по прошению твоему будеть ти, и съ святыми причьтенъ будеши и съ тъми въ царствии у небеснааго владыкы обьщьникъ будеши. И егда пакы Господь Богъ повелить ми отъ света сего преставитися и приити ми къ тебе, и тъгда не имаве разлучитися от себе, нъ въкупе будеве въ свете ономь». И се рекъ, невидимъ бысть от него. Тъгда же тъ разумевъ, яко явление от Бога бысть ему, не бо его виде двьрьми излезъша, ни пакы двьрми вълезъша, нъ на немьже месте явивъся, на томь же пакы и невидимъ бысть. И въскоре же пригласивъ служащааго ему и пославъ по блаженааго Феодосия. Тому же въскоре пришедъшю, и глагола ему онъ веселъмь лицьмь: «Се, отьче, буде ли тако, якоже ныне явивъся обеща ми ся». Блаженый же, яко не ведый того, отвеща: «Ни, чадо, яко не вемь того, еже глаголеши обещание». Тъгда же съповеда ему, како молися и како явися ему тъ самъ преподобьный. То же услышавъ богодъхновеный отьць нашь Феодосий, осклабивъся лицьмь и мало просльзивъся глаголеть тому: «Ей, чадо! Будеть ти, якоже ти ся обеща ангелъ, явивъся въ образе моемь. Азъ же, грешьный, како могу обьщьникъ быти славы оноя, еже уготована есть правьдьникомъ?». Обаче онъ, слышавъ обещание, радъ бысть. И тако братии малу събьравъшюся, целова вься и сице съ миръмь предасть въ руце душю пришедъшимъ по нь ангеломъ. Тъгда блаженый повеле ударити въ било, да съберуться братия, и тако съ лепотьною чьстию и съ пениемь погребоша чьстьное тело его, идеже и всю братию погребаху.

По сихъ же множащися братии, и нужа бысть славьному отьцю нашему Феодосию распространити манастырь на поставление келий, множьства ради приходящихъ и бывающимъ мнихомъ. И бе самъ съ братиею делая и городя дворъ манастырьскый. И се же разгражену бывъшю манастырю и онемъ не стрегущемъся, и се въ едину нощь, тьме сущи велице, приидоша на ня разбойници. Глаголаху, яко въ полатахъ цьркъвьныихъ, ту есть имение ихъ съкръвено, да того ради не идоша ни къ одиной же келии, нъ цьркви устрьмишася. И се услышаша гласъ поющихъ въ цьркви. Си же, мьневъше, яко братии павечерняя молитвы поющимъ, отъидоша. И мало помьдливъше въ лесе, таче мьнеша, яко уже коньчану быти пению, пакы придоша къ цьркви. И се услышаша тъ же глас и видеша светъ пречюдьнъ въ цьркви сущь, и благоухание исхожаше отъ цьркве, ангели бо беша поюще въ ней. Онемъ мнящемъ, яко братии полунощьное пение съвьрьшающемъ, и тако пакы отидоша, чающе, донъдеже сии съконьчають пение, и тъгда, въшьдъше въ цьркъвь, поемлють вься сущая въ и́. И тако многашьды приходящемъ имъ, и тъ глас аньгельскый слышащемъ. И се годъ бысть утрьнюуму пению, и пономонареви биющю въ било. То же они, отъшьдъше мало въ лесъ и седъше, глаголааху: «Чьто сътворимъ? Се бо мьниться намъ, привидение бысть въ цьркви? Нъ се да егда съберуться вьси въ цьркъвь, тъгда, шьдъше и от двьрий заступивъше, вься я погубимъ и тако имение ихъ възьмемъ». То же тако врагу на то острящю я, хотящю темъ святое то стадо искоренити от места того, нъ обаче ни како възможе, нъ обаче самъ от нихъ побеженъ бысть, Богу помагающю молитвами преподобьнааго отьца нашего Феодосия. Тъгда бо зълии ти человеци, мало помудивъше, и преподобьнууму тому стаду събьравъшюся въ цьркъвь съ блаженыимь наставьникъмь и пастухъмь своимь Феодосиемь и поющемъ утрьняя псалмы, устрьмишася на ня, акы зверие дивии. Таче яко придоша, и се вънезаапу чюдо бысть страшьно: отъ земля бо възятъся цьркы и съ сущиими въ ней възиде на въздусе, яко не мощи имъ дострелити ея. Сущеи же въ цьркви съ блаженыимь не разумеша, ни чюша того. Они же, видевъше чюдо се, ужасошася и, трепетьни бывъше, възвратишася въ домъ свой. И оттоле умилишася никомуже зъла сътворити, якоже и старейшине ихъ съ инеми трьми пришьдъшемъ къ блаженому Феодосию покаятися того и исповедати ему бывъшее. Блаженый же, то слышавъ, прослави Бога, спасъшааго я от таковыя съмьрьти. Онъ же поучивъ я, еже о спасении души, и тако отпусти я, славяща и благодаряща Бога о вьсехъ сихъ.