Том 1 (XI-XII века)

По сихъ же моляшети и́ святый Феодосий не отьлучитися ему от него, дондеже еста въ плъти. Тъгда же великий Никонъ обещася ему, глаголя, якоже «тъкмо дошьдъ тамо и манастырь свой обрядивъ, и ту абие възвращуся въспять»; якоже и сътвори: дошьдъ бо съ князьмь Глебъмь[954] острова того, и оному седъшю на столе въ граде томь, Никонъ же възворотися въспять. Таче пришедъ въ манастырь великааго отьца нашего Феодосия, и вься своя благая предавъ блаженууму, самъ же бе съ всякою радостию покаряяся ему, зело же любляшет и́, и богодъхновеный Феодосий, яко отьца его себе имеяшеть. Темьже, аще и коли къде отъходя, поручаше тому братию и еже техъ съблюдати же и поучати, якоже старейшю тому сущю всехъ. И егда же пакы самъ поучаше братию въ цьркъви духовьныими его словесы и повелевааше пакы великууму Никону, яко се ис кънигъ почитающе поучение творити братии, таче и пакы преподобьнууму отьцю нашему Стефану, ексиарху тъгда сущю, послеже же игумену сущу того манастыря по съмрьти блаженааго Феодосия, таче по томь епискупу въ Володимирьскую оболость.

Се же и о сихъ съповедахъ, таче на последъце о единомь блаженемь отьци Феодосии словеси поиду и яже о немь достойна своя ему исправления, Божию благодатию исповедая светила просвещенааго отьца нашего Феодосия.

Беаше бо поистине чловекъ Божий, светило въ вьсемь мире видимое и просиявъшее въ всемь чьрноризьцемъ: съмеренъмь, съмыслъмь и послушаниемь, и прочиими труды подвизаяся, делая по вся дьни, не дада рукама своима ни ногама покоя. Еще же въ пещьницю часто исхожааше и съ пекущими веселяшеся духъмь, тесто мешааше и хлебы пека. Беаше бо, и преже рехъ, крепъкъ телъмь и сильнъ. Вься же стражющая бе уча и укрепляя и утешая, никакоже раслабети въ делехъ своихъ.

Въ единъ же от дьний хотящемъ имъ праздьникъ творити святыя Богородица, и воде не сущи, преже же намененууму Феодору, сущю тъгда келарю, иже и многаа ми съповеда о преславьнемь мужи семь. Тъ же, шедъ, поведа блаженууму отьцю нашему Феодосию, яко несть къто воды нося. То же блаженый, съ спехъмь въставъ, начатъ воду носити отъ кладязя. И се единъ отъ братия видевы и́ воду носяща и, скоро шедъ, възвести неколику братии, иже и съ тъщаниемь притекъше наносиша воды до избытъка. И се же пакы дръвомъ неколи приготованомъ не сущемъ на потребу варения, шедъ же келарь Феодоръ къ блаженууму Феодосию глаголя, яко да повелиши единому от братия, сущюуму праздьну, да, въшедъ, приготовить дръва, еже на потребу. То же блаженый отъвеща ему: «То се азъ праздьнъ есмь, и се поиду». Таче повеле на трапезу братии ити, бе бо годъ обеду, самъ же, възьмъ сечиво, нача сечи дръва. И се по отъядении излезъше братия, ти видеша преподобьнааго игумена своего секуща дръва и тако тружающася. И възятъ къждо сечиво свое, таже тако приготоваша дръва, якоже темъ довольномъ имъ быти на многы дьни.

Сице бо ти бе тъщание къ Богу блаженааго и духовьнааго отьца нашего Феодосия, имяаше бо съмерение и кротость велику, о семь подражая Христоса, истиньнааго Бога, глаголавъшааго: «Навыкнете отъ мене, яко крътъкъ есмь и съмеренъ сьрьдцьмь».[955] Темьже на таковое подвизание възирая, съмеряшеся, последьний ся вьсехъ творя и служьбьникъ, и собою вьсемъ образъ дая. На дело же преже вьсехъ исходя, и въ цьркви же преже вьсехъ обретаяся, и послеже вьсехъ излазя. Мъногашьды же пакы великууму Никону седящю и делающю книгы, и блаженууму въскраи того седящю и прядущю нити еже на потребу таковууму делу. Таково ти бе того мужа съмерение и простость. И никтоже его николиже виде на ребрехъ своихъ лежаща, ли воду възливающа на тело, разве тъкмо руце умывающа. А одежа его бе свита власяна остра на теле, извьну же на ней и ина свита. И та же вельми худа сущи, и тоже сего ради възволочааше на ся, яко да не явитися власяници сущи на нем. О сей одежи худей мнози несъмысльнии ругахуся ему, укаряюще его. Блаженууму же си съ радостию вься приимающю укоризну ихъ, имея убо присно на памяти слово Господне и темь утешая веселяшеся: «Блажени бо, — рече, — есте, егда укорять вы, егда рекуть всякъ зълъ глаголъ на вы, лъжюще мене ради. Въздрадуйтеся въ тъ дьнь и възыграйте, се бо мьзда ваша мънога на небесехъ».[956] Си въспоминая блаженый и о сихъ утешаяся, трьпяше укоризну и досажение от всехъ.