Только лучшее

И вдруг она увидела его. На экране была его фотография. Сначала его показали в замедленной съемке, потом в стоп-кадре: в вестибюле Атлас-банка он направил пистолет на посетителей и сотрудников, – и репортаж продолжился. Высокий, светловолосый, он хорошо смотрелся на экране. Улыбаясь кому-то, он нажал на спуск, от выстрела разлетелась лампа рядом с каким-то человеком, а он засмеялся. Джил была в таком ужасе, что не могла ни закричать, ни кого-нибудь позвать. Она просто показывала пальцем на экран. Берни и Блейк вернулись в гостиную со стаканами. Берни взглянул на экран и замер. Это был Чендлер Скотт: он грабил Атлас-банк средь бела дня.

– Около одиннадцати часов утра вооруженный мужчина, чья личность на тот момент была неизвестна, вошел в отделение Атлас-банка на углу Саттер и Мейсон-стрит. У него была сообщница с чулком на голове. Они передали кассиру записку, в которой требовали пятьсот тысяч долларов. Кассир сказала грабителям, что в кассе таких денег нет, тогда он приказал ей отдать все, что есть в кассе…

Диктор говорил что-то еще, на экране снова и снова прокручивали съемку из банка, в том числе момент, когда Скотт вдруг начал стрелять. В конце концов полиция окружила банк: кассир сумела нажать тревожную кнопку. Скотт и его сообщница держали всех в заложниках. Несмотря на то что грабитель и его сообщница устроили, как выразился ведущий, «стрельбу для устрашения», никто из заложников не пострадал. Грабитель велел им поторапливаться со сбором денег, но к середине дня стало ясно, что им не выйти из банка: пришлось бы или сдаться, или убивать заложников. Они попытались проложить себе путь наружу стрельбой, но оба были убиты полицейскими еще до того, как добрались до тротуара. Это был ранее судимый Чендлер Энтони Скотт, он же Чарли Антонио Скьяво, и его сообщница Энн Стюарт.

Джил в изумлении уставилась в телевизор, крикнув:

– Папа! Эта тетя тогда была с ним и в Мексике! Ее звали Энни!

Она во все глаза смотрела на экран, где показывали Скотта и его спутницу, которые лежали лицом вниз на тротуаре в луже крови. Потом приехала скорая помощь и увезла тела, из банка стали выходить заложники.

– Папа, они его убили.

Джил посмотрела широко раскрытыми глазами на Берни, а тот в растерянности переводил взгляд с нее на Роберта Блейка. Все были настолько потрясены, что на мгновение Берни даже засомневался, не другой ли это Чендлер Скотт, но нет, это был он. Просто случившееся казалось каким-то чудом. И вот все кончено. Берни притянул Джил к себе и обнял, одновременно жестом давая знать охраннику, чтобы выключил телевизор.

– Ох, малышка, мне очень жаль, что тебе пришлось столько вынести, но теперь все позади.

– Он был такой ужасный, – сказала Джил. – Хорошо, что мама этого не знала, а то очень бы расстроилась.

Берни улыбнулся:

– Да, ты права, но теперь все закончилось. Все позади.

Это было невероятно, Берни все еще не мог поверить, что ситуация разрешилась сама по себе и Скотт исчез из их жизни теперь уже навсегда.

Немного погодя они позвонили родителям Берни, рассказали о случившемся и предложили вылететь ближайшим рейсом. Поговорила с бабушкой и Джил, и было видно, что она испытывает огромное облегчение.

Берни поделился радостью с Гроссманом, но тот уже был в курсе событий. Охранник с облегчением распрощался с семьей и отправился домой. Джил вспомнила, как раньше они с дедушкой вечерами по пятницам зажигали свечи, и ей опять захотелось это сделать, ведь теперь у них впереди целая жизнь и никто не разлучит их. Берни ничего не имел против. Жизнь возвращалась в нормальное русло.

Глава 33

О том, чтобы опять прийти в тот же зал суда, Берни не мог думать без содрогания, но то, что запланировал, было очень важно. Его родители специально прилетели в Сан-Франциско, чтобы участвовать в этом. Гроссман попросил судью провести процедуру не в зале суда, а в кабинете. Всей семьей они пришли в ратушу, чтобы оформить удочерение Джил.

Бумаги были уже подготовлены, судья, настроенный очень доброжелательно, спросил у Джил, желает ли она, чтобы мистер Файн ее удочерил.

– Он же мой папа, – тихо ответила девочка.

Судья еще раз внимательно просмотрел документы об удочерении и попросил Берни их подписать. Потом в качестве свидетелей расписались его родители и адвокат Гроссман.

Затем судья обратился к присутствующим:

– Властью, данной мне штатом Калифорния, объявляю, что Джил Элизабет Файн отныне является законной дочерью Бернарда Файна.

Он стукнул лежавшим на столе молоточком и пожал теперь уже законному отцу руку. Берни обнял дочурку и поцеловал в макушку.

– Папочка, я тебя люблю, – прошептала девочка.

– И я тебя люблю.

Берни улыбнулся и в который раз пожалел, что с ними нет Лиз. А еще, конечно, сожалел, что не сделал все это раньше: это уберегло бы их от многих переживаний, ведь Чендлеру Скотту было бы не на что опереться в своих притязаниях. Но теперь все позади, и у них начинается новая жизнь. Джил теперь его дочь по закону. Рут поцеловала внучку и прослезилась от радости, а Лу сдержанно пожал сыну руку.