Тьма императора

– Я понимаю. – Арчибальд помедлил, но все же осторожно спросил: – Арен, ты уверен, что стоит…

– Уверен.

До отчета о встрече Вано и Софии император добрался только вечером, после того как Агата и Александр легли спать. Вернулся к себе в комнату, чтобы принять душ, и, перед тем как пойти в ванную, решил быстро просмотреть доклады службы безопасности.

Атор Вагариус чем-то напоминал Арену племянника, хотя сына Вано император практически не знал. Но Атор, так же как и Адриан, был склонен к авантюрам. Возможно, если бы не это, остался бы жив – все же Вано умеет охранять людей. Но как охранять того, кто не хочет, чтобы его охраняли?

«Выбор между любовью и службой очень сложный. Но он очевиден».

Зачем-то охрана передала императору эту фразу Софии, и, увидев ее в отчете, Арен улыбнулся. Сослуживцы Вано были рады – наконец у Вагариуса появился родной человек! – и, видимо, им понравилось то, что сказала маленькая аньян, вот и включили ее слова в отчет.

– Все верно, Софи, – произнес Арен, развеивая проекцию отчета.

Между любовью и службой он тоже всегда выбирал службу. Хотя в его случае уместнее было бы употребить слово «долг».

Глава двенадцатая

Следующий день, как ни странно, прошел у Арена относительно спокойно. Относительно предыдущего, разумеется.

Виктория, после того как увидела свой портрет, нарисованный Софией, чуть угомонилась – ничего не спрашивала, не говорила глупостей и не испытывала негативных эмоций. Но у Арена не проходило ощущение, что это затишье перед бурей.

От портрета Виктория действительно осталась в восторге и даже высказала идею попросить Софию написать ее парадный портрет – чтобы повесить где-нибудь во дворце.

– Попроси, – пожал плечами Арен, и она слегка смутилась.

– Я думала, ты…

– Тебе София тоже не откажет, Вик.

Она на самом деле не отказала и, когда Виктория за обедом, стараясь сохранять невозмутимое лицо, попросила Софию нарисовать большой парадный портрет, кивнула, вежливо улыбнулась и ответила:

– Конечно, ваше величество.

Но за вежливой улыбкой скрывалась радость, которую Арен ощутил, словно глоток ключевой воды после жаркого дня.

– А сегодня София будет рисовать нас с мамой, – сказала Анастасия. – Не парадный портрет, конечно, но все равно получится здорово.

– Ой! – воскликнула Агата. – А когда, Софи? А можно мы с Алексом посмотрим?!

– Да! – подтвердил Александр, закивав.

– Мы хотели вечером, – пояснила София, чуть покраснев. – В комнате Анастасии.

– Рисуйте в детской, – произнес Арен. – И вам не надо будет нести принадлежности для рисования на другой этаж, и дети посмотрят, как вы рисуете.

– Я тоже хочу посмотреть, – заметила Анна.

– И я, – добавила Виктория.

Император не сдержал улыбки.

– Если София не против, пусть приходят все желающие.

Маленькая аньян выглядела слегка испуганной, да и эмоции ее были далеки от словосочетания «не против».

– Не пугайтесь, Софи. – Анна покачала головой. – Мы будем вести себя очень тихо, как мышки.

– Да! – крикнул Александр, и этот крик, по-видимому, помог Софии справиться с эмоциями.

– Конечно, приходите. Я буду рада.

Удивительно, но даже Адриан пока не огорчал – вторые сутки ходил на работу в Институт артефакторики, и императору докладывали, что племянник старается. Может, Риан наконец угомонится и начнет заниматься делом? Хотелось бы верить.

А еще нужно будет вечером зайти к Эн Арманиус и Рону Янгу, узнать, как там у них дела. Пока они не докладывали о результатах, но это не значит, что они совсем ничего не нашли.

София была очень рада, что императрица постепенно оттаивает. В других обстоятельствах она бы, пожалуй, попросила все-таки не мешать рисовать – ей всегда было сложно сосредоточиться, когда на нее смотрели. Но сейчас она готова была потерпеть. Пусть все приходят и смотрят, главное – чтобы был мир в семье.

Около шести часов вечера в детскую пришли Ванесса и Анастасия, а следом стали подтягиваться и остальные: принцесса Анна, императрица, даже Адриан пришел. Не было только императора. У него еще не закончилось совещание с дипломатическим комитетом.

Ее высочество Ванесса к идее нарисовать себя относилась скептически, и уговорить ее Анастасии удалось только после того, как она предложила сделать совместный портрет – мама рядом с дочерью. И когда они усаживались на диван, Адриан неожиданно заявил:

– А почему без меня? Я ведь тоже член семьи.

Лицо у Анастасии растерянно вытянулось, а Ванесса, несколько секунд помешкав, вздохнула и сказала:

– Ты прав, Риан. Иди сюда, к нам.

Он хотел сесть, но София возразила:

– Нет, трое сидящих на диване людей – это чересчур. Встаньте рядом с матерью, ваше высочество.

– И сколько же времени мне стоять? – спросил Адриан весело. – До самой ночи?

– Около часа. Я сделаю набросок, а дорисую позже. Вам уже не придется позировать.

– А чем вы будете рисовать, София? – поинтересовалась Ванесса, глядя на то, как она открывает небольшой чемоданчик с красками и кистями и располагает на мольберте листок бумаги.

– Акварелью. Это мой любимый материал. Если вам понравится и все получится – сделаю потом портрет маслом.