Тьма императора

А потом София посмотрела императору в лицо и немного удивилась – он был чем-то расстроен и вовсе не напоминал человека, который весь день провел на море и хорошо отдохнул.

– Что-то случилось, ваше величество? – спросила она тревожно, и он, улыбнувшись, тепло поглядел на нее.

– Не волнуйся, Софи, ничего серьезного. Иди ко мне.

Она вспыхнула, услышав это, и император засмеялся. Нарочно, что ли?

– Я имею в виду – подойди, будем переноситься.

– Может, вы сначала расскажете про эмпатию? – предложила София, понимая, что это вряд ли, и точно – мужчина покачал головой.

– Нет уж, Софи. Лекцию я тебе завтра буду читать. А сейчас иди ко мне.

Эти слова вновь отдались жаром по всему телу и вибрацией внизу живота. Император довольно улыбался, и София чуть рассердилась. Точно ведь нарочно говорит так, чтобы ее смущать и волновать!

– Ого, – произнес его величество, глядя на нее с иронией. – Я впервые чувствую, как ты сердишься. Так интересно. Словно кто-то стучит маленьким кулачком мне в грудь.

София не выдержала и фыркнула.

– Это я стучу. В надежде достучаться до вашей совести.

– Зря. Но мы опаздываем, Софи. Иди ко мне, – повторил император в третий раз, протягивая ей руку, и она не стала что-то говорить по этому поводу или медлить. Подошла ближе и вложила свою руку в его ладонь.

Защитница, как же приятно. Такая теплая и большая ладонь, что ее маленькая рука там почти утонула.

Большим пальцем император погладил запястье Софии, и по телу волнами пошло ласковое и трепетное тепло. Она подняла голову, посмотрела на его величество – и задержала дыхание.

В глазах императора вновь исчезли белки. Но эта чернота совсем не пугала – она затягивала в себя, как в омут.

Арен притянул Софию ближе и положил ее ладонь на свою грудь.

– Я сейчас возьму тебя на руки, моя драгоценность. Зайду в камин, поставлю, и ты должна будешь не отходить от меня. Если вдруг огонь начнет слепить глаза, закрой их. Я построю лифт, перенесусь, опять возьму тебя на руки и выйду из камина. Главное – не прерывать физический контакт, иначе тебе будет больно. Все поняла, Софи?

Она кивнула.

– Как… как вы меня назвали?

Император улыбнулся и подхватил ее на руки – София успела только охнуть.

– Моя драгоценность, – ответил он, заходя в камин. – Что тебе не нравится?

София промолчала, но не потому что сказать было нечего – говорить, находясь в пламени, она совсем не привыкла. Оно не жглось, только приятно грело и… э-э-э… гладило?..

Ну да. Языки пламени гладили ее по волосам, щекам, но главное – по губам. Приятно и настолько чувственно, что хотелось большего.

Очень.

– Ваше величество…

– Что? – произнес он совершенно невинным голосом, глядя на Софию с улыбкой.

– Вы… перестаньте… меня гладить.

– Я? – Голос стал еще более невинным. – Защитник с тобой, Софи. Я держу тебя двумя руками. Одна вот. – Он пошевелил ладонью, что лежала на спине. – Вторая вот. – Задвигалась рука под коленками. – Чем мне тебя гладить?

– Огнем.

– Тебе кажется, – засмеялся он, поставив Софию на пол, но по-прежнему прижимая к себе. – Не отходи от меня, Софи. А лучше обними.

– Нет уж, – пробурчала она, просто положив императору на грудь обе руки, и он, хмыкнув, начал строить лифт.

Руки его двигались, и София ощущала, как двигаются мышцы под ее ладонями. Твердые, почти каменные… Хотелось сжать пальцы, чтобы ощутить мышцы отчетливее, и жарко было так, что она уже не понимала – это из-за огня в камине? Или это у нее сердце горит?

Вспышка белого света, а затем София вновь оторвалась от земли. Зажмурилась – глаза уже болели. Языки пламени напоследок погладили бедра, поиграв с платьем, а затем она ощутила, как император бережно ставит ее на пол. Но отпускать от себя не спешит.

Объятие было совершенно неприличным, слишком тесным – София ощущала Арена каждой клеточкой тела. А губы… губы щекотало его дыхание, и их от этого чуть покалывало.

– Софи…

Голос стал тихим и хриплым и звучал настолько близко, что она вдруг испугалась – отвернула голову и выдохнула:

– Нет.

Она и сама подумала, что императору не говорят «нет», и ожидала услышать то же самое от его величества.

Но Арен произнес иное:

– Как скажешь, моя драгоценность. – Он разжал руки, выпуская ее из объятий, и отошел. София открыла глаза – они моментально заслезились, и она сразу их закрыла. Тогда император вновь подошел к ней, провел ладонями по векам, и боль стихла. – Можешь открывать, сейчас не должно быть больно.

Она кивнула, медленно открыла глаза. Больно действительно больше не было, и София с интересом огляделась.

Круглое полутемное помещение, заполненное какими-то предметами, а вместо стен – окна, и такое впечатление, что они стоят не в комнате, а на крыше. София подняла голову и открыла рот – и потолок прозрачный!

– Это обсерватория, – пояснил император. – Сегодня после полуночи – единственный день в году, когда можно увидеть две кометы, которые называются «Влюбленные». Знаешь, что это?

Софии стало неловко уже от одного названия и только потом – от того, что она ничего не помнила про эти кометы.

– Нет, ваше величество. Астрономия у нас была, но не так чтобы очень подробная.