Ткач Кошмаров

Вектор ее мыслей сменился очень быстро. Поднимаясь к себе, она прокручивала в голове разговор с Ником, разбирала его на мелкие детали, которые осматривала под невидимой лупой. Гнев снова разгорался в ней – топлива ему всегда хватало.

Ей нужно отвлечься. А кто справится с этим лучше, чем Файоннбарра? Правда, у Морриган были и другие мысли на этот счет. Но их она поспешила прогнать – решительно и беспощадно.

Лежа в постели, уютно устроившись на крепкой груди Файоннбарры и позволяя ласковым рукам перебирать ее волосы, Морриган спросила:

– Что сейчас творится в Кенгьюбери?

Даже живя в другом городе, колдун ночи не мог не знать, что происходит в столице графства.

Он тяжело вздохнул.

– Хаос, который вам, жителям Пропасти, хорошо знаком. Часть ирландцев в панике из-за бунта против Трибунала, часть – из-за людей, которые никак не могут проснуться.

Голос Файоннбарры прозвучал суховато. Рука замерла на ее затылке. Морриган безошибочно распознала момент для защиты и инстинктивно подняла щиты. Ощетинилась как кошка, которую погладили против шерсти.

– Разумеется, нам хорошо известно, что такое хаос. Мы привыкли убивать как минимум одного человека до завтрака, и трех – до наступления ночи, иначе день не удался.

– Морри…

– Особенно я, бывшая охотница. Люблю нападать на людей, на которых когда-то работала.

– Морри, извини. Мне не стоило этого говорить. Не стоило срываться на тебе злость на тех, кто все это устроил.

Слова Файоннбарры лишили Морриган дара речи. Она находилась в постели с человеком, способным извиниться и признать то, что был не прав. Не язвить, не отпускать колкие комментарии, не набрасываться в ответ…

К такому можно и привыкнуть.

Файоннбарра принял ее изумленное молчание за обиженное.

– Погладить тебя за ушком? – миролюбиво предложил он.

Морриган рассмеялась.

– Лучше продолжай гладить меня по волосам.

– Это я с удовольствием, – прошептал Файоннбарра.

Пальцы снова мягко прошлись по чувствительной коже головы, вызывая мурашки по всему телу.

– И все же, признай: живя в Пропасти, привыкаешь к безумию, которое творится вокруг. К тому, что по улицам подземного города с искусственным солнцем бродит немертвая стража, что некромаги поднимают кого-то из могилы прямо на твоих глазах, а существа древней крови расхаживают по улицам в своем истинном – и порой жутковатом – обличье.

Морриган иногда забывала, что Файоннбарра и сам жил в Пропасти. Что он, рассветный колдун, был, ни много, ни мало, колдуном хаоса.

– Можно личный вопрос?

– Ты правда спрашиваешь моего разрешения? – насмешливо спросил он. – Ты?

Она закатила глаза.

– Всего лишь пытаюсь быть вежливой. И немного тебя умаслить, потому что вопрос… не из простых. После того, как ты отказался от полуночной магии в пользу рассветной… Тебе никогда не хотелось вернуться к магии хаоса?

Морриган почувствовала, как он качнул головой.

– Сейчас я все равно что бывший наркоман, раз и навсегда поборовший пагубную страсть.

– И тебе не хочется большего? Большей силы в твоих руках, не зависящей от времени суток, большей разрушительности?

– Морриган… Изменилась не только моя специализация, но и я сам. Мне больше не нужно разрушать, чтобы творить магию. Вот главное, что изменилось.

Она так не могла. Пока не могла. Все гонялась за какими-то фантомами, искала всюду войну… Как берсерки, одержимые стремлением после смерти попасть в Вальгаллу.

Выходит, с этим Файоннбарра ей не поможет. Никто, вероятно, не поможет, кроме нее самой.

– Это странно, что я никак не могу перестать думать о Дикой Крови? – переводя тему, негромко спросила Морриган. – О Конхобаре, который был ворчливым стари… казался вечно ворчливым стариком, но умер лишь потому, что следовал тем принципам, в правильность которых верил? О молодых ребятах из лагеря… Они – не я, и все-таки я вспоминаю себя в четырнадцать. Да, я стала вольной, чтобы попытаться очистить душу и искупить вину. Но кроме того я сделала это, чтобы вкусить эту жизнь как спелый плод, познать все ее прелести, посмотреть, что еще она может мне показать. Стать лучшей наемницей, изъездить кучу городов и стран…

– Увидеть мир.

– Увидеть жизнь, – поправила Морриган. – Во всем ее многообразии. Как и все мы, я стала вольной не для того, чтобы умереть.

Она помолчала, вслушиваясь в царящую в доме Файоннбарры тишину.

– И дело даже не в нашем лагере, не в Картрае. Я понимаю, почему Дикая Кровь нападает. Не одобряю, заметь, но понимаю их мотивы. А вот их действия – нет. И я понимаю, что бесполезно сетовать на случившееся, что умерших к жизни уже не вернуть. Вот уж ирония, правда? – горько усмехнулась она. – Будь охотники Картрая теми, на кого они охотились, находись они в Пропасти, такие, как некромаг Адиф Адае, могли бы поднять их из мертвых.

Морриган с силой сжала пальцами виски. Мысли путались.

– Почему я никак не могу оставить это иррациональное желание броситься по следу Дикой Крови? Это ведь совершенно не мое дело…

– Нет ничего странного в желании, чтобы мир был справедливее.