Вектор ее мыслей сменился очень быстро. Поднимаясь к себе, она прокручивала в голове разговор с Ником, разбирала его на мелкие детали, которые осматривала под невидимой лупой. Гнев снова разгорался в ней – топлива ему всегда хватало.
Ей нужно отвлечься. А кто справится с этим лучше, чем Файоннбарра? Правда, у Морриган были и другие мысли на этот счет. Но их она поспешила прогнать – решительно и беспощадно.
Лежа в постели, уютно устроившись на крепкой груди Файоннбарры и позволяя ласковым рукам перебирать ее волосы, Морриган спросила:
– Что сейчас творится в Кенгьюбери?
Даже живя в другом городе, колдун ночи не мог не знать, что происходит в столице графства.
Он тяжело вздохнул.
– Хаос, который вам, жителям Пропасти, хорошо знаком. Часть ирландцев в панике из-за бунта против Трибунала, часть – из-за людей, которые никак не могут проснуться.
Голос Файоннбарры прозвучал суховато. Рука замерла на ее затылке. Морриган безошибочно распознала момент для защиты и инстинктивно подняла щиты. Ощетинилась как кошка, которую погладили против шерсти.
– Разумеется, нам хорошо известно, что такое хаос. Мы привыкли убивать как минимум одного человека до завтрака, и трех – до наступления ночи, иначе день не удался.
– Морри…
– Особенно я, бывшая охотница. Люблю нападать на людей, на которых когда-то работала.
– Морри, извини. Мне не стоило этого говорить. Не стоило срываться на тебе злость на тех, кто все это устроил.
Слова Файоннбарры лишили Морриган дара речи. Она находилась в постели с человеком, способным извиниться и признать то, что был не прав. Не язвить, не отпускать колкие комментарии, не набрасываться в ответ…
К такому можно и привыкнуть.
Файоннбарра принял ее изумленное молчание за обиженное.
– Погладить тебя за ушком? – миролюбиво предложил он.
Морриган рассмеялась.
– Лучше продолжай гладить меня по волосам.
– Это я с удовольствием, – прошептал Файоннбарра.
Пальцы снова мягко прошлись по чувствительной коже головы, вызывая мурашки по всему телу.
– И все же, признай: живя в Пропасти, привыкаешь к безумию, которое творится вокруг. К тому, что по улицам подземного города с искусственным солнцем бродит немертвая стража, что некромаги поднимают кого-то из могилы прямо на твоих глазах, а существа древней крови расхаживают по улицам в своем истинном – и порой жутковатом – обличье.
Морриган иногда забывала, что Файоннбарра и сам жил в Пропасти. Что он, рассветный колдун, был, ни много, ни мало, колдуном хаоса.
– Можно личный вопрос?
– Ты правда спрашиваешь моего разрешения? – насмешливо спросил он. – Ты?
Она закатила глаза.
– Всего лишь пытаюсь быть вежливой. И немного тебя умаслить, потому что вопрос… не из простых. После того, как ты отказался от полуночной магии в пользу рассветной… Тебе никогда не хотелось вернуться к магии хаоса?
Морриган почувствовала, как он качнул головой.
– Сейчас я все равно что бывший наркоман, раз и навсегда поборовший пагубную страсть.
– И тебе не хочется большего? Большей силы в твоих руках, не зависящей от времени суток, большей разрушительности?
– Морриган… Изменилась не только моя специализация, но и я сам. Мне больше не нужно разрушать, чтобы творить магию. Вот главное, что изменилось.
Она так не могла. Пока не могла. Все гонялась за какими-то фантомами, искала всюду войну… Как берсерки, одержимые стремлением после смерти попасть в Вальгаллу.
Выходит, с этим Файоннбарра ей не поможет. Никто, вероятно, не поможет, кроме нее самой.
– Это странно, что я никак не могу перестать думать о Дикой Крови? – переводя тему, негромко спросила Морриган. – О Конхобаре, который был ворчливым стари…
– Увидеть мир.
– Увидеть жизнь, – поправила Морриган. – Во всем ее многообразии. Как и все мы, я стала вольной не для того, чтобы умереть.
Она помолчала, вслушиваясь в царящую в доме Файоннбарры тишину.
– И дело даже не в нашем лагере, не в Картрае. Я понимаю, почему Дикая Кровь нападает. Не одобряю, заметь, но понимаю их мотивы. А вот их действия – нет. И я понимаю, что бесполезно сетовать на случившееся, что умерших к жизни уже не вернуть. Вот уж ирония, правда? – горько усмехнулась она. – Будь охотники Картрая теми, на кого они охотились, находись они в Пропасти, такие, как некромаг Адиф Адае, могли бы поднять их из мертвых.
Морриган с силой сжала пальцами виски. Мысли путались.
– Почему я никак не могу оставить это иррациональное желание броситься по следу Дикой Крови? Это ведь совершенно не мое дело…
– Нет ничего странного в желании, чтобы мир был справедливее.