Тихое убийство. Инфекция как орудие преступления

Имея эти данные и примерно зная о том, в каких населенных пунктах с югу от Свердловска фиксировался падёж скота от сибирской язвы, Мезельсон произвольно нарисовал «бактериальный след», тянущийся от города в южном направлении. Точнее, в юго-восточном. Словосочетание «примерно зная» употреблено неслучайно, Мезельсон действительно не установил полной картины локализации падежа скота в населенных пунктах Свердловской области. Да, видимо, он и не хотел этого делать, поскольку такие данные вступали в явное противоречие с теми результатами, которые видный учёный рассчитывал получить! Мезельсон упомянул о 6 деревнях без всякой детализации относительно количества падшего скота, на самом же деле таких населенных пунктов было по меньшей мере 9.

Итак, "привязав" "бактериальный след" на карте Свердловской области к розе ветров, полученных из Национального центра атмосферных исследований, Мезельсон получил желаемый результат. А именно — он "убедительно" показал, что вспышка инфекции началась в утренние часы 2 апреля 1979 г. на территории Свердловска-19, а оттуда потоком воздуха бактерии сибирской язвы занесло на территорию Свердловской области.

Свою работу уважаемый американский учёный облёк в форму научной статьи с говорящим названием "The Sverdlovsk anthrax outbreak of 1979" ("Вспышка сибирской язвы в Свердловске в 1979 году"), которую опубликовал в № 266 журнала "Science" в ноябре 1994 г. Помимо Мезельсона в этой работе поучаствовал ряд других персонажей, назовём их поименно, поскольку, по мнению автора, Родина должна знать не только своих героев, но и врагов, подлецов и негодяев: Джин Джайллемин (Jeanne Guillemin), Мартин Хьюг-Джонс (Martin Hugh-Jones), Александер Лэнгмьир (Alexander Langmuir), Илона Попова (Ilona Popova), Алексис Щёлоков (Alexis Shelokov) и Ольга Ямпольская (Olga Yampolskaya).

Господина Мезельсона и его соавторов нельзя не пожалеть — им выпала очень непростая миссия! Под видом строгой научной работы им следовало «втюхать» сообществу умных и здравомыслящих специалистов совершенно шарлатанскую по своей сути теорию.

Данные о силе направлении ветра в районе аэропорта «Кольцово» в первые дни апреля 1979 г. по данным архива Национального центра атмосферных исследований США. Радиусы концентрических окружностей соответствуют скоростям ветра 2,5 м/c и 5 м/с, длина отрезков показывает скорость ветра, их направление соответствует направлению ветра, а цифра рядом с отрезком показывает время измерения. Например, 4 апреля в 13,16 и 22 часа ветер дул в восточном направлении со скоростью ~5,5 м/c, а 2 апреля ветер дул в южном и юго-восточном направлении со скоростью 5–6 м/с.

Для этого Мезельсону и соавторам пришлось признать истинными совершенно антинаучные воззрения. Например, они признали, что в эпицентре вспышки особо опасной инфекции смертность почему-то оказывается ниже, чем на периферии. Да-да, напомним, что по мере удаления от Свердловска-19, якобы являвшегося эпицентром выброса бактерий сибирской язвы, смертность возрастала! Причём, этот абсурдный вывод справедлив, по мнению Мезельсона с соавторами, как для людей, так и для животных! Наибольший падёж домашних животных имел место, напомним, в посёлке Аверино, то есть на самом-самом конце того «бактериального следа», что нарисовал Мезельсон в своей статье для неразборчивого читателя!

Вот так по заказу политического руководства и разведки делается наука: концентрация бактерий в воздухе по мере удаления от эпицентра снижается, а смертность от них растёт!

Впрочем, это отнюдь не единственный абсурдный вывод, следующий из «открытий» господина Мезельсона. В мае 2006 г. американский учёный, профессор Дин Уилкенинг (Dean A. Wilkening) в своей работе «Ингаляционная форма сибирской язвы: реакция на дозу и анализ риска» («Inhalation anthrax: dose response and risk analysis») решил применить выводы Мэттью Мезельсона о месте и времени «Свердловского выброса сибиреязвенных бактерий» к проверке базовых математических моделей воздействия бактериологического оружия на население.