Тихое убийство. Инфекция как орудие преступления

Следует признать без колебаний, такое, конечно же, могло произойти. Раз в год, как известно, лопата стреляет!

Назовём предположение о масштабном отказе техники (систем безопасности) условно "техногенной аварией".

Надо сказать, что список серьёзных аварий техногенного характера в 1970-1980-х гг. отнюдь не исчерпывается названными выше Чернобыльской катастрофой или взрывом на борту К-219. Навскидку подкину ещё несколько из той же серии: 18 октября 1976 г. — выход из строя главного конденсатора на борту атомной подводной лодки К-387 проекта 671РТ (1 погибший); 28 декабря 1978 г. — авария ядерной энергетической установки на борту РПКСН К-171 во время похода в Тихом океане (3 погибших); 21 августа 1980 г. — пожар на борту атомной подводной лодки К-66 (9 погибших); 24 июня 1983 г. — совершенно эпическое затопление только вышедшей из ремонта атомной подводной лодки К-429 в бухте Саранной на Камчатке (16 погибших). Автор должен признаться, что довольно хорошо ориентируется в этой теме и может продолжить сей список, но не видит в этом особого смысла, поскольку не ставит под сомнение тот факт, что техногенные аварии происходили. И разумеется, системы и механизмы взаимной замкнутости отнюдь не всегда спасали положение.

В Чернобыле, например, защитную автоматику отключили напрочь, что и сделало возможным развитие катастрофы по самому неблагоприятному сценарию. Ненадлежащим образом был проведён ремонт К-429, что также не позволило задействовать штатный алгоритм спасения. Чтобы было понятно, что же натворили с лодкой мастера, упомянем, например, такую деталь: всплывающее спасательное устройство оказалось приварено к корпусу, его лебёдка — разобрана, а выпускающие механизма аварийных буёв были неисправны. То есть головотяпства и показухи в те времена хватало! Автор позволит себе высказаться даже резче: показуха и очковтирательство являлись самой сутью Советской власти.

Но… есть одно важное «но». Советская власть никогда не признавала своей ответственности за неблагоприятные последствия — власть всегда назначала «стрелочника», который должен был понести ответственность за разгильдяйство и головотяпство. Считалось, что система-то хороша — так нас учил марксизм-ленинизм, который непобедим, потому что верен! — да вот только отдельные несознательные граждане своими поступками её дискредитируют. За каждым ЧП и аварией следовал «разбор полётов» и назначение виновных. Кто-то клал на стол партбилет и уходил на неполную пенсию (это был хороший исход!), кто-то — отправлялся под суд. Директора Чернобыльской АЭС Виктора Брюханова осудили на 10 лет лишения свободы; командира К-219 Игоря Британова взяли под стражу, но в дальнейшем дело закрыли и уволили в запас без права ношения формы; командира К-429 Николая Суворова — осудили на 10 лет и т. д. Мы сейчас не касаемся оправданности тех или иных приговоров — нас интересует логика партийно-государственного аппарата.

Кто-то из виновников ЧП и аварий клал на стол партбилет и уходил на неполную пенсию, для кого-то история этим не заканчивалась и виновный отправлялся под суд. Слева направо: суд над руководителями Чернобыльской АЭС; командир подводной лодки К-219 капитан 1-го ранга Игорь Британов; командир подводной лодки К-429 капитан 1-го ранга Николай Суворов.

А логика партийного руководства, повторим, работала так: система партийного руководства признавалась совершенной и непогрешимой, все неприятности списывались на человеческий фактор. Поэтому важно было показать пальцем на виновного, даже если объективно проблема крылась не в некомпетентности этого человека, а огрехах командно-административной системы.

И в каждом из перечисленных выше реальных случаев техногенных ЧП таких виновных называли. Обходились с ними по-разному, не всегда судили, но фамилии виновных назывались и их сейчас можно без особых проблем установить.

А вот в случае свердловских событий 1979 г. мы таких фамилий не отыщем. Потому что никогда никого во вспышке сибиреязвенной инфекции Советская власть не обвиняла. Обвинял Кен Алибек и даже фамилию виновного называл, но автор не станет сейчас её здесь повторять, поскольку считает сообщение Алибека совершенно недостоверным. Алибек договорился до того даже, что заявил, точнее, написал в своей книге, будто офицера, устроившего "Свердловский мор" перевели впоследствии из Свердловска в Омутнинск, в подчинение Алибеку. Этот рассказ просто в голове не укладывается, такое развитие событий совершенно немыслимо в реалиях тех дней! Никто бы не сохранил допуск такого специалиста к работе с особо опасными бактериями по той простой причине, что с таким "камикадзе" откажутся работать коллеги. Такой разгильдяй опасен — и это прекрасно понимают все, кто будет входить с ним в одну лабораторию. Не было никаких шансов на то, что такой человек продолжит работу в системе микробиологических исследований Министерства обороны СССР! Кен Алибек совершенно заврался…