The Setup

Резиновые лодки, наполненные кубиками льда и водой, располагались рядом с брусьями для подтягиваний. Если вы не могли закончить сет, нужно было нырнуть в лодку, проползти под рядами надутых подушек и вылезти с другой стороны. Если вы не справлялись с отжиманиями или приседаниями, инструкторы приказывали вам: "Мокните и песочьте!". Это означало пробежать двести ярдов до океана, прыгнуть в воду, поваляться в песке, пока не станешь похожим на сахарное печенье, а затем спринтерским бегом вернуться обратно.

После полутора часов гимнастики мы собрались на пляже, чтобы пробежаться. Толстые шерстяные носки, которые нам выдали, держали воду, как губка, поэтому было ощущение, что к моим лодыжкам прикреплены якоря. Я огляделся по сторонам, но другие ребята, похоже, не испытывали особых трудностей, что не могло не радовать. Самым сложным для меня было бежать рядом с парнем, который не уставал и не показывал боли. Если я видел, что парень страдает, это придавало мне уверенности, а иногда и второе дыхание. Но в первые дни BUD/S у меня не было такого стимула.

Я запыхалась уже через несколько минут бега. Я попыталась расслабиться, но когда инструктор вывел класс на мягкий песок, мне показалось, что мое сердце сейчас взорвется. Мягкий песок был менее болезненным для моих голеней, но каждый шаг требовал гораздо больше усилий.

Примерно через тридцать минут я начал отставать от группы и оказался в своем первом "отряде головорезов". Так обычно называли людей, которые не справлялись или проваливали тест. Инструкторы заставляли нас мокнуть и песочить, а затем говорили нам "бросай" и "выталкивай". Если вы слышали "падай", это означало минимум двадцать отжиманий, и вы оставались в положении для отжиманий, пока не слышали "восстанавливайся". Они "били нас", что означало, что мы должны были выполнять повторяющиеся комплексы различных упражнений без перерывов.

Примерно через пятнадцать минут после этого отряду было приказано зайти в прибой, сцепить руки и лечь. Пятидесятисемиградусный океан разбивался о наши головы, песок попадал в глаза, носы и уши, а мы лежали и думали, как долго это будет продолжаться. Это называлось "пыткой прибоем" и обычно длилось около двадцати минут, но казалось, что целую вечность.

Оставшаяся часть дня была потрачена на прохождение серфинга, полосу препятствий, "защиту от утопления" (плавание со связанными за спиной руками и ногами), завязывание подводных узлов, "бревно" (тренировка с половиной телефонного столба), двухмильный заплыв в океане на время и т.д. Когда около 19:00 нас наконец-то отпустили, все были измотаны, но нам еще предстояло привести себя в порядок и подготовить снаряжение. Стажеры должны были каждый день появляться в начищенных ботинках, с острым ножом, в чистом спасательном жилете UDT и в идеально выкрашенном шлеме. Любой металл ржавеет при попадании в соленую воду, и мой шлем регулярно требовал новой покраски после того, как меня отталкивали инструкторы, которым я не нравился, а таких было почти все.

Покраска шлема не кажется сложной, но на то, чтобы отшлифовать, загрунтовать, покрасить, высушить, а затем наклеить все наклейки, ушли часы. Часы, которые были уничтожены за долю секунды быстрым ударом. Я не могу сосчитать, сколько раз я с ужасом наблюдал, как мой шлем кружится в воздухе и разбивается о бетон. Мне казалось, что инструкторы пинают меня в живот не для того, чтобы выбить из меня дух, а для того, чтобы я потерял три или четыре часа сна.

Физически я находился в 10 процентах класса, а по уровню зрелости, вероятно, и того меньше. Помимо стрессовых переломов, я страдал от синдрома подвздошно-большеберцового пояса, который проявлялся в виде шишек размером с мяч для гольфа в коленях и вызывал резкую боль при отведении коленной чашечки в сторону. У меня также был двусторонний тендинит разгибателей, и ответом флота на все это был "Мотрин", от которого у меня был кислотный рефлюкс и который чуть не прожег дыру в моем желудке.

Я была незрелой, неопытной, напуганной, сломленной и неуверенной в себе. Это было не то, что нужно моему классу и преподавателям, и я знала, что в этой безжалостной обстановке все будет только хуже. И они определенно ухудшились.

 

Глава 13. Адская неделя

 

Прошло более двух месяцев с тех пор, как я поступил в BUD/S, и я был крайне перетренирован. Мое тело ломалось, и в четверг, когда я начал отхаркивать зеленую мокроту и мне стало больно глотать, я понял, что у меня проблемы. Медики призвали нас сообщать им о любых проблемах, предупредив, что на Адской неделе студенты умирали от недолеченных респираторных инфекций, которые приводили к отеку легких. Я знал, что если пойду к медикам, они, скорее всего, отстранят меня от тренировок, и впервые задумался о том, чтобы пойти по легкому пути.