The Setup

Всю жизнь отец учил меня всегда говорить правду. Но он не давал мне уроков общения с полицией, где правда не всегда была на твоей стороне. Учитывая, что он был осужденным преступником, а я постоянно попадал в неприятности, такое наставничество могло бы мне очень пригодиться.

Если бы я отказался с ними разговаривать, сел в машину и поехал домой, проблем бы не было. Но я по наивности дал им разрешение, и они обыскали мою машину и надели на меня наручники.

Папа помчался в центр временного содержания несовершеннолетних. Я был уверен, что он разозлится, но он был очень спокоен и сказал, что вытащит меня. Я был в шоке, потому что он так расстраивался из-за мелочей, но был спокоен из-за того, что я оказался в тюрьме. Мама сказала несколько ободряющих слов. Я честно сказал им, что не понимаю, почему у меня возникли проблемы, ведь оружие было легальным. Я припарковался в четверти мили от школы и сказал правду.

Я оптимистично спросил, не думает ли он, что я смогу вернуться в класс на той неделе. Отец сказал, что, что бы ни случилось, мне никогда больше не разрешат вернуться в эту школу, а мой адвокат сказал, что меня могут больше не пустить ни в одну школу. Затем отец сообщил мне плохие новости.

Мне предъявили обвинение в "хранении огнестрельного оружия на территории школы или вблизи нее". Это было вскоре после стрельбы в Колумбине в Колорадо, и тогда я понял, почему папа не сердится. Он знал, что дело серьезное, и мне грозили годы тюрьмы. Я сидел ошеломленный, пока он просил меня не волноваться. В последний раз, когда он сказал мне не волноваться, он оказался в федеральной тюрьме, так что я не очень-то верил в его слова.

В ту ночь я лежал в своей камере и размышлял о том, как одна ошибка полностью разрушила мою жизнь. Я из кожи вон лез, чтобы завести кучу друзей, наконец-то стал популярным и хоть раз в жизни хотел ходить в школу. В голове еще теплилась надежда, что моя жизнь вернется в нормальное русло, но при одном взгляде на железные прутья все стало ясно. Я был заперт в клетке. Я оглядел комнату, посмотрел на металлическое зеркало с вырезанными на нем символами банд, на вмятый стальной унитаз без сиденья и подумал: неужели мне придется к этому привыкнуть?

Через две недели я смирился со своей участью, но в тюрьме я был гораздо счастливее, чем когда меня поймали за дрочкой за несколько лет до этого, так что, думаю, все относительно. Я был просто расстроен тем, что меня не кормили ни хрена, и здесь не было тренажерного зала. Я так старался последние два года, чтобы нарастить те небольшие мышцы, которые у меня были, что потеря их беспокоила меня больше, чем потеря свободы.

Когда мне наконец стало все равно, я узнал новости... Мой адвокат заключил выгодную сделку, поскольку это было мое первое правонарушение. Я признал себя виновным и был приговорен к отбыванию срока, который к тому времени составлял двадцать один день, но была оговорка. Я должен был покинуть Юту и не возвращаться. Я никогда раньше не слышал, чтобы кого-то выдворяли из штата, но это был не первый раз, когда меня выдворяли из чего-то, и уж точно не последний.

Поездка с мамой в Тампу, пока брат и папа оставались в Юте, была сорока восемью часами неловкости. Это была моя вина. Я собственноручно развалил семью. Вдобавок я не мог поступить ни в одну среднюю школу во Флориде из-за приговора, так что у меня было два варианта: пойти в дерьмовый муниципальный колледж в надежде перевестись в лучший университет после двух лет хорошей учебы или пойти в армию.

Поступить в муниципальный колледж означало признать себя неудачником, так что этот вариант отпадал. Мой отец пошел в армию, бросив школу, и вышел оттуда орденоносным героем войны. Он использовал это отличие, чтобы поступить в Стэнфордский университет, который в то время был моей мечтой. Путь был ясен. Всю свою жизнь я хотел добиться уважения отца, и я знал, что он, как и все остальные, будет уважать меня, если я стану морским котиком. Это также означало бы, что я не неудачник и не слабак. Но это была не единственная причина, по которой я сделал этот выбор.

 

Часть 2. Военные

 

Глава 11. Добро пожаловать на флот

 

Я хотел быть частью чего-то серьезного и впечатляющего, я хотел, чтобы люди уважали меня, но, самое главное, я думал, что это поможет мне переспать.

Я пришел в офис военно-морского рекрутера и спросил, что мне нужно сделать, чтобы стать "морским котиком". Вербовщик посмотрел на меня как на лоха, забредшего на стоянку подержанных автомобилей; он улыбнулся и сказал, чтобы я присел. Задав ряд вопросов, чтобы заставить меня оправдаться, он продолжил рассказывать мне о том, как прекрасна военная жизнь.