The Мечты. Минор для мажора

С горем пополам они выбрались из перелеска, туда, где валялось брошенное Богданом снаряжение. Вечер завладел пространством, и только снег весело серебрился – теперь уже под яркой, полной луной на безоблачном небе. Юлька тяжело хромала рядом, и далеко им было не уйти. Им нужна была крыша, тепло и более точное, чем сорок девятая сосна, место для того, чтобы вызвать помощь. И тут Моджеевский вспомнил! Буквально за поворотом, метрах в ста от тропы ему на глаза попалась изба, довольно приличная с виду. Тогда он мало озадачился, был это чей-то сарай или какое-то заброшенное жилище. Но теперь вполне они могли найти там приют.

Больше не раздумывая, Богдан подхватил Юльку на руки и уверенно зашагал к избе. Она обвила руками его шею и даже не спорила, хотя в другое время наверняка устроила бы вынос мозга. А тут ничего – терпит. Умаялась. И даже в какой-то момент прижалась щекой к его плечу, отчего он почувствовал ее теплое дыхание на своей щеке.

Добирались долго. По незнакомой тропе, почти наугад. Один раз Богдан оступился, провалившись вместе со своей ношей по пояс в снег. Когда добрались наконец до сруба, им повезло. Дверь была закрыта на обычный, слегка подгнивший вертушок.

Богдан помог Юле перебраться через высокий порог, выудил из кармана телефон и включил фонарик. Она, осматриваясь, кое-как проковыляла внутрь комнатки, выхватывая в узком потоке света стол, две небольшие скамейки, деревянные полати в глубине и даже грубу.

- Ну и к кому мы вломились? – зачем-то спросила она. – Это для охотников?

- Понятия не имею, - пожал плечами Богдан, взял с подоконника лампу, слегка потряс ее у самого уха и зачем-то понюхал. – Ну, керосин… или что там… вроде есть.

Там же на подоконнике обнаружились и спички – вполне сухие, не отсыревшие. И через минуту в доме стало еще немного светлее. Юлька смахнула пыль со скамьи и тяжело на нее опустилась. Покрутила головой и снова вернулась взглядом к Богдану.

- Огонь добыл. Дальше что?

- Да много чего, - проговорил Моджеевский. Он медленно шел по периметру помещения, осматривая стены и несколько полок. – Еды бы не мешало. Печку затопить, правда, я никогда этого не делал. Осмотреть твое колено.

Его фонарик выхватил небольшой навесной шкаф, и Богдан распахнул одну створку. Та радостно скрипнула в ответ.

- Ты серьезно никогда печку не топил? – не менее радостно и примерно в тех же скрипящих интонациях спросила Юлька.

- Я же мажор, забыла, что ли? – хохотнул он в ответ и присвистнул. – О! Галеты есть. Будешь?

- Буду, - улыбнулась она, а потом тоже рассмеялась: - Наверное, ты единственный на свете человек, которому идет быть мажором.

Он протянул ей пачку с печеньем и осмотрел печку.

- Где-то, наверное, должны дрова быть, - задумчиво проговорил Богдан. – Пойду посмотрю.

- Дрова не помешают. И еще неплохо бы мелкий сушняк. И бумагу, чтобы распалить, - распорядилась Юлька, ковыряясь в пачке, а потом посмотрела на эту самую пачку, и задумчиво добавила: - А вот и бумага...

Он кивнул и направился к выходу, совершенно не представляя, где ему искать дрова, и раздумывая над тем, что более правильным будет позвонить Савелию, чтобы тот забирал их отсюда как можно скорее. У самого выхода он заметил топор, прислоненный к стене. Прихватив инструмент, Моджеевский толкнул дверь.

- Бодь! – позвала его Юлька.

Он обернулся, глянув на нее. В неярком свете лампы на ее лице лежали глубокие тени, отчего оно казалось нереальным.

- Я скучала по тому, как мы разговаривали раньше. Правда.

Сказанное было слишком неожиданным и взорвалось в голове Богдана не сразу, а когда он уже вышел из дома и осматривал небольшую веранду, где действительно обнаружились короткие чураки. Не веря себе и всерьез допуская, что ему лишь почудилось, Моджеевский решил занять себя полезным делом и принялся колоть дрова, тогда как мысли в его голове отскакивали одна от другой так же, как и поленья, и морозный воздух ничуть их не остужал.

Как было остыть, когда на несколько километров в округе есть лишь одинокий дом, в котором они только вдвоем? Словно на этом краю их общего мира больше и нет ничего и никого. Выдохнув спирающее дыхание желание остаться здесь навсегда, Богдан задумчиво уселся на колоду, когда мир все же напомнил о себе завибрировавшим в кармане телефоном.

Он устало взглянул на экран. Звонила Таня. Точно зная, что она сейчас спросит и скажет, еще и Реджепа призовет в свидетели, Богдан отбил звонок и быстро набрал сообщение.

«Есть дело! Юлька в порядке, я тоже, но мне очень нужно время до утра. Уйми народ, чтобы не суетились».

«Но потом я тебя обязательно придушу!» - быстро прилетело ему в ответ. Хотя главное, что без лишних вопросов и поучений.

Потом – странное слово. Вечное и совершенно несбыточное. Богдан криво усмехнулся, понимая, что не хочет думать о «потом». Не слишком ли часто он думал именно об этом, чтобы сейчас оказаться там, где оказался?

Он столько раз позволял Юльке прятаться от него и ждал, оставаясь на месте. Оправдываясь перед собой тем, что заботится о ней, а не о себе. Что, если ей и правда лучше без него.

Идиот!