The Man of Property — Собственник

No one but a clever man, or, indeed, a buccaneer, would have taken such liberties with his appearance; and though these eccentricities were revolting to Soames, he derived a certain satisfaction from them, as evidence of qualities by which he must inevitably profit.	Только талантливый человек или действительно «пират» мог позволить себе такую небрежность в костюме; и хотя эксцентричность Босини возмущала Сомса, до некоторой степени он даже остался доволен ею как признаком известных качеств, суливших ему самому выгоду.
If the fellow could build houses, what did his clothes matter?	Если этот малый умеет строить дома, стоило обращать внимание на его костюм?
"I told you," he said, "that I want this house to be a surprise, so don't say anything about it.	— Я уже говорил вам, что пока держу постройку в секрете, — сказал Сомс, — и вы тоже никому не рассказывайте.
I never talk of my affairs until they're carried through."	Я никогда не говорю о своих делах, пока они не закончены.
Bosinney nodded.	Босини мотнул головой.
"Let women into your plans," pursued Soames, "and you never know where it'll end."	— Только заикнитесь женщине о своих планах, — продолжал Сомс, — конца не увидишь болтовне.
"Ah!"	— Да-а! — сказал Босини.
Said Bosinney, "women are the devil!"	— Уж эти женщины!
This feeling had long been at the-bottom of Soames's heart; he had never, however, put it into words.	В глубине души Сомс давно пришел к такому же заключению; правда, он никогда не высказывал этой мысли вслух.
"Oh!" he Muttered, "so you're beginning to…."	— А! — пробормотал Сомс.
He stopped, but added, with an uncontrollable burst of spite: "June's got a temper of her own-always had."	— Значит, вы уже начинаете… — он запнулся, но не сдержал себя и закончил с раздражением: — Джун тоже с характером всегда этим отличалась.
"A temper's not a bad thing in an angel."	— Характер не такая уж плохая вещь для ангела.
Soames had never called Irene an angel.	Сомс никогда не называл Ирэн ангелом.
He could not so have violated his best instincts, letting other people into the secret of her value, and giving himself away.	Он не мог насиловать свой характер, раскрывая посторонним ее ценность и тем самым выдавая себя.
He made no reply.	Пришлось промолчать.
They had struck into a half-made road across a warren.	Запущенная дорога вывела их на пустырь.
A cart-track led at right-angles to a gravel pit, beyond which the chimneys of a cottage rose amongst a clump of trees at the border of a thick wood.	Колеи заворачивали под прямым углом к разработкам гравия, за которыми, среди кучки деревьев на опушке густого леса, поднимались трубы коттеджа.
Tussocks of feathery grass covered the rough surface of the ground, and out of these the larks soared into the haze of sunshine.	Пучки пушистой травы покрывали сухую землю, и жаворонки взлетали из ее зарослей прямо в сияющее небо.
On the far horizon, over a countless succession of fields and hedges, rose a line of downs.	Вдали, на горизонте, за бесконечной вереницей изгородей и полей, вставала линия холмов.
Soames led till they had crossed to the far side, and there he stopped.	Сомс провел Босини в крайний угол пустыря и остановился.