The Corporation and the Twentieth Century

В 1906 году в Стэнфордском университете Уильям Джеймс выступил с одной из самых знаменитых научных речей в истории. Его темой был пацифизм. "Война против войны не будет ни праздничной экскурсией, ни походной вечеринкой", - сказал он своей аудитории. 43 По его словам, в дарвинистской манере, в течение тысячелетий племенных конфликтов людям прививались способности и инстинкты к войне. Любой пацифизм, игнорирующий это эволюционное наследие, не сможет завоевать человеческие сердца и умы. Более того, добавляет он, война и милитаризм несут с собой именно те добродетели, которые хотят пропагандировать прогрессисты, и эти добродетели должны каким-то образом сохраняться даже в мирном мире: "Боевые добродетели должны быть прочным цементом; неустрашимость, презрение к мягкотелости, отказ от частных интересов, повиновение командам должны по-прежнему оставаться камнем, на котором строятся государства ". Джеймс хотел атавизма без кровопролития, морального эквивалента войны; он не дожил до того, чтобы увидеть, как его пацифизм будет проверен настоящей войной. Но после 1914 года многие интеллектуалы-единомышленники оказались между принципиальным пацифизмом и манящими возможностями самой настоящей войны. 44 Среди них выделялись люди, сосредоточенные вокруг "Новой республики", в том числе Герберт Кроли, Уолтер Липпманн и Джон Дьюи. 45 К 1916 году Кроли писал, что США нуждаются в "тонике серьезного морального приключения". 46 По мнению Липпманна, страна стояла "на пороге коллективизма, который превосходит все, что пока планирует социалистическая партия", и действительно, война "уже вывела нас за рамки простого национального социализма"." 47 Дьюи согласился с ним, указав на "огромный импульс к реорганизации, который дала эта война". 48 Главным исключением стал Рэндольф Борн, который презрительно отозвался о провоенных аргументах своих бывших соотечественников. 49

По мере того как Новая Республика отходила от Тедди Рузвельта и делала ставку на Вильсона, Вильсон начал медленное движение к войне. Потопление "Лузитании" активизировало уже существовавшее движение за готовность к войне, в котором Рузвельт и такие важные законодатели-республиканцы, как Генри Кэбот Лодж, занимали видное место. Страна становилась расколотой на изоляционистов и сторонников готовности. К лету 1915 года Вильсон сообщил некоторым членам Конгресса, что сменил сторону. 50 Маршируя во главе парадов готовности, президент представлял себя посредником в установлении мира между воюющими сторонами. Поддержка готовности поставила его в противоречие с популистами в его партии, но узкий путь, по которому ему пришлось пробираться между лагерями, ничем не отличался от пути его оппонента на выборах 1916 года, судьи Чарльза Эванса Хьюза, который столкнулся с антиготовностью со стороны популистски настроенных республиканцев на Среднем Западе. Одной из групп, перешедших на сторону Вильсона, были прогрессивные интеллектуалы, в том числе те, кто когда-то поддерживал Рузвельта; с этих выборов Демократическая партия станет Прогрессивной партией. 51 В ноябре Вильсон победил в чрезвычайно напряженной гонке между кандидатами, чьи взгляды и темперамент мало отличались друг от друга.

В полночь 31 января 1917 года Германия выпустила U-boats, на этот раз с приказом топить также безоружные и нейтральные корабли. 52 Разгневанный Вильсон разорвал дипломатические отношения и отправил посла паковать чемоданы. Общественное мнение уже было накалено, когда 16 марта три американских торговых судна были торпедированы. 2 апреля Вильсон выступил на совместном заседании Конгресса с призывом объявить войну; 6 апреля Конгресс подчинился. Немецкие стратеги прекрасно понимали, что возобновление неограниченной подводной войны втянет Америку в войну. Но они считали, что это может даже пойти им на пользу, поскольку усиление неподготовленной американской армии отвлечет ресурсы от того, чего они действительно опасались - роли Америки как коммерческого поставщика союзников. 53 Немецкие лидеры также полагали, что США, будучи этнически и идеологически разнообразной страной, не будут обладать "психологией" для серьезного ведения тотальной войны. 54 Первое убеждение оказалось в основном верным; второе - удивительно ошибочным.