Терпимость

Кальвин всем сердцем ненавидел этих пророков-любителей. Он полностью отдавал себе отчет в том, какую угрозу они представляли для дела, за которое они были такими ярыми, но плохо управляемыми борцами. И первое, что он сделал, как только у него выдалось несколько месяцев свободного времени, – это записал как можно точнее и короче то, что, по его мнению, его новые прихожане считали правдой, а что, по его мнению, они считали ложью. И чтобы никто не мог воспользоваться древним и устаревшим оправданием: “Я не знал закона”, он вместе со своим другом Фарелом лично проверил всех женевцев группами по десять человек и допустил к полным правам гражданства только тех, кто принес присягу на верность этой странной религиозной конституции.

Затем он составил внушительный катехизис на благо подрастающего поколения.

Затем он убедил городской совет изгнать всех тех, кто все еще цеплялся за свои старые ошибочные мнения.

Затем, расчистив почву для дальнейших действий, он приступил к созданию своего государства в соответствии с принципами, изложенными политическими экономистами в книгах Исход и Второзаконие. Ибо Кальвин, как и многие другие великие реформаторы, на самом деле был скорее древним евреем, чем современным христианином. Его уста воздавали дань уважения Богу Иисуса, но его сердце было обращено к Иегове Моисея.

ального стресса. Мнения скромного плотника из Назарета на тему ненависти и вражды настолько определенны и четки, что никогда не было найдено компромисса между ними и теми насильственными методами, с помощью которых нации и отдельные люди в течение последних двух тысяч лет пытались достичь своих целей.Это, конечно, явление, часто наблюдаемое в моменты сильного эмоцион

Поэтому, как только начинается война, по молчаливому согласию всех заинтересованных сторон, мы временно закрываем страницы Евангелий и охотно погружаемся в кровь, гром и философию "око за око" Ветхого Завета.

И поскольку Реформация на самом деле была войной, и очень жестокой, в которой не просили пощады и очень мало пощады давали, нас не должно удивлять, что государство Кальвина на самом деле было вооруженным лагерем, в котором постепенно подавлялось всякое подобие личной свободы.

Конечно, все это не было достигнуто без огромного сопротивления, и в 1538 году отношение более либеральных элементов в обществе стало настолько угрожающим, что Кальвин был вынужден покинуть город. Но в 1541 году его приверженцы вернулись к власти. Под звон множества колоколов и громкие осанны дьяконов магистр Иоанн вернулся в свою цитадель на реке Рона. После этого он стал некоронованным королем Женевы и следующие двадцать три года посвятил установлению и совершенствованию теократической формы правления, подобной которой мир не видел со времен Иезекииля и Ездры.

Слово “дисциплина”, согласно Оксфордскому краткому словарю, означает “держать под контролем, приучать к послушанию и порядку, тренировать”. Это лучше всего выражает дух, который пронизывал всю политико-церковную структуру мечтаний Кальвина.

Лютер, по натуре большинства немцев, был большим сентиментальным человеком. Ему казалось, что только Слово Божье укажет человеку путь к жизни вечной.

Это было слишком неопределенно, чтобы удовлетворить вкус великого французского реформатора. Слово Божье может быть маяком надежды, но дорога была долгой и темной, и было много искушений, которые заставляли людей забывать о своем истинном предназначении.

Священник, однако, не мог сбиться с пути. Он был человеком, стоящим особняком. Он знал все подводные камни. Он был неподкупен. И если бы, возможно, он почувствовал склонность свернуть с прямого пути, еженедельные собрания духовенства, на которые эти достойные господа были приглашены, чтобы свободно критиковать друг друга, быстро вернули бы его к осознанию своих обязанностей. Следовательно, он был идеалом, которого придерживались все те, кто действительно стремился к спасению.

Те из нас, кто когда-либо поднимался в горы, знают, что профессиональные гиды иногда могут быть настоящими тиранами. Они знают, какие опасности таит в себе груда камней, какие скрытые опасности таит в себе невинно выглядящее снежное поле. Поэтому они берут на себя полное командование партией, которая вверила себя их заботе, и сквернословие обильно сыплется на голову глупого туриста, который осмеливается ослушаться их приказов.

Священники идеального государства Кальвина имели аналогичное представление о своих обязанностях. Они всегда были рады протянуть руку помощи тем, кто оступался и просил, чтобы их поддержали. Но когда своевольные люди намеренно сходили с проторенной дорожки и удалялись от паствы, тогда эта рука убиралась и превращалась в кулак, который назначал наказание, которое было одновременно быстрым и ужасным.