Терпимость

Чтобы сражаться с фанатиком, нужен фанатик.

И только такой человек из гранита, как Кальвин, смог бы разрушить планы Лойолы (Римо-католический святой, основатель ордена иезуитов, видный деятель контрреформации, был офицером на испанской военной службе.

Википедия).

Лично я рад, что мне не пришлось жить в Женеве в шестнадцатом веке. В то же время я глубоко благодарен за то, что существовала Женева шестнадцатого века.

Без этого мир двадцатого века был бы намного более неуютным, и я, например, вероятно, оказался бы в тюрьме.

Герой этой славной битвы, знаменитый магистр Иоанн Кальвин (или Жан Кальвини, или Джон Кальвин) был на несколько лет моложе Лютера. Дата рождения: 10 июля 1509 года. Место рождения: город Нуайон на севере Франции. Происхождение: французский средний класс. Отец: мелкий канцелярский чиновник. Мать: дочь трактирщика. Семья: пятеро сыновей и две дочери. Характерные качества раннего воспитания: бережливость, простота и склонность делать все упорядоченно, не скупо, но с тщательной и эффективной заботой.

Жан, второй сын, был предназначен для священства. У отца были влиятельные друзья, и в конце концов он мог бы устроить его в хороший приход. Еще до того, как ему исполнилось тринадцать лет, он уже занимал небольшую должность в соборе своего родного города. Это давало ему небольшой, но стабильный доход. На эти деньги его отправили в хорошую школу в Париже. Замечательный мальчик. Каждый, кто вступал с ним в контакт, говорил: “Берегись этого юнца!”

Французская система образования шестнадцатого века вполне могла позаботиться о таком ребенке и наилучшим образом использовать его многочисленные дары. В возрасте девятнадцати лет Жану разрешили проповедовать. Его будущее как должным образом состоявшегося дьякона казалось обеспеченным.

Но у него было пятеро сыновей и две дочери. Продвижение в Церкви было медленным. Закон предлагал лучшие возможности. Кроме того, это было время большого религиозного возбуждения, и будущее было неопределенным. Мой дальний родственник, некий Пьер Оливетан, только что перевел Библию на французский язык. Жан, находясь в Париже, много времени проводил со своим двоюродным братом. Никогда не годилось иметь двух еретиков в одной семье. Жана отправили в Орлеан, и он был отдан в ученики к старому адвокату, чтобы тот научился выступать в суде, спорить и составлять протоколы.

Здесь произошло то же самое, что и в Париже. Еще до конца года ученик стал учителем и обучал своих менее трудолюбивых сокурсников принципам юриспруденции. И вскоре он узнал все, что нужно было знать, и был готов вступить на тот путь, который, как наивно надеялся его отец, однажды сделает его соперником тех знаменитых адвокатов, которые получали сотню золотых монет за одно мнение и которые ездили в карете, запряженной четверкой, когда их призывали увидеть короля в далеком Компьене.

Но из этих снов ничего не вышло. Жан Кальвин никогда не занимался юридической практикой.

Вместо этого он вернулся к своей первой любви, продал свои сборники и пандекты (Сборник решений римских юристов, являвшийся в древности справочником по вопросам права), посвятил вырученные средства собранию богословских трудов и со всей серьезностью приступил к выполнению задачи, которая должна была сделать его одной из самых важных исторических фигур последних двадцати столетий.

Однако годы, которые он потратил на изучение принципов римского права, наложили свой отпечаток на всю его дальнейшую деятельность. Для него было невозможно подойти к проблеме с помощью своих эмоций. Он чувствовал вещи, и он чувствовал их глубоко. Прочтите его письма тем из его последователей, которые попали в руки католиков и были приговорены к поджариванию до смерти на медленно горящих углях. В своей беспомощной агонии они так же хороши в написании, как и все, что у нас есть. И они демонстрируют такое тонкое понимание человеческой психологии, что бедные жертвы пошли на смерть, благословляя имя человека, чье учение поставило их в затруднительное положение.

Нет, Кальвин не был, как говорили многие его враги, человеком без сердца. Но жизнь для него была священным долгом.

И он так отчаянно старался быть честным с самим собой и со своим Богом, что должен был сначала свести каждый вопрос к определенным фундаментальным принципам веры и учения, прежде чем осмелиться подвергнуть его испытанию человеческих чувств.

Когда папа Пий IV услышал о его смерти, он заметил: “Сила этого еретика заключалась в том, что он был равнодушен к деньгам”. Если Его Святейшество хотел сделать своему врагу комплимент абсолютной личной бескорыстности, то он был прав. Кальвин жил и умер бедняком и отказался принять свою последнюю квартальную зарплату, потому что “болезнь не позволила ему заработать эти деньги так, как он должен был”.

Но его сила заключалась в другом.