Терпимость

Наступил страшный всплеск эпохи Возрождения, и в одночасье все изменилось. Но это было только начало. Ибо как раз в тот момент, когда бедные бюргеры почти оправились от шока, появился этот ужасный немецкий монах с целой тележкой специально приготовленных кирпичей и сбросил их прямо в сердце папской лагуны. Действительно, это было уже слишком. И неудивительно, что миру потребовалось три столетия, чтобы оправиться от потрясения.

Старые историки, изучавшие этот период, часто впадали в незначительную ошибку. Они увидели переполох и решили, что волнения были вызваны общим делом, которое они попеременно называли Ренессансом и Реформацией.

Сегодня мы знаем лучше.

Ренессанс и Реформация были движениями, которые заявляли, что стремятся к общей цели. Но средства, с помощью которых они надеялись достичь своей конечной цели, были настолько разными, что гуманисты и протестанты нередко относились друг к другу с ожесточенной враждебностью.

Они оба верили в высшие права человека. В Средние века индивид был полностью слит с обществом. Он не существовал как Джон Доу, умный гражданин, который приходил и уходил по своему желанию, который продавал и покупал, как ему нравилось, который ходил в любую из дюжины церквей (или вообще ни в одну, в зависимости от его вкусов и предрассудков). Его жизнь с момента рождения и до часа смерти была прожита в соответствии со строгим руководством по экономическому и духовному этикету. Это научило его тому, что его тело было дрянной одеждой, случайно позаимствованной у Матери-Природы и не имеющей никакой ценности, кроме как временное вместилище для его бессмертной души.

Это научило его верить, что этот мир – это дом на полпути к будущей славе, и к нему следует относиться с тем глубоким презрением, с которым путешественники, направляющиеся в Нью-Йорк, относятся к Квинстауну и Галифаксу.

И вот к превосходному Джону, счастливо живущему в лучшем из всех возможных миров (поскольку это был единственный мир, который он знал), пришли две феи-крестные матери, Ренессанс и Реформация, и сказали: “Восстань, благородный гражданин, отныне ты будешь свободен”.

Но когда Джон спросил: “Свободен делать что?” – ответы сильно разошлись.

“Свободен идти вперед в поисках Красоты”, – ответил Ренессанс.

“Свободен идти на поиски Истины”, – увещевала его Реформация.

“Свободно рыться в записях прошлого, когда мир действительно был царством людей. Свободен реализовать те идеалы, которые когда-то наполняли сердца поэтов, художников, скульпторов и архитекторов. Свободен превратить Вселенную в свою вечную лабораторию, чтобы ты мог познать все ее тайны”, – таково было обещание эпохи Возрождения.

“Свободно изучай слово Божье, чтобы ты мог обрести спасение для своей души и прощение своих грехов”, – таково было предупреждение Реформации.

И они повернулись на каблуках и оставили бедного Джона Доу в обладании новой свободой, которая была бесконечно более постыдной, чем рабство его прежних дней.

К счастью или к несчастью, Ренессанс вскоре заставил его примириться с установившимся порядком вещей. Преемники Фидия и Горация обнаружили, что вера в установленное Божество и внешнее соответствие правилам Церкви – две совершенно разные вещи, и что можно совершенно безнаказанно рисовать языческие картины и сочинять языческие сонеты, если принять меры предосторожности и называть Геракла Иоанном Крестителем, а Геру – Девой Марией.

Они были похожи на туристов, которые едут в Индию и подчиняются определенным законам, которые для них вообще ничего не значат, чтобы иметь возможность посещать храмы и свободно путешествовать, не нарушая спокойствия страны.

Но в глазах честного последователя Лютера самые незначительные детали сразу же приобретали огромное значение. Ошибочная запятая во Второзаконии могла означать изгнание. Что касается потерянной завершающей точки в Апокалипсисе, то она требовала мгновенной смерти.

Таким людям, которые с горькой серьезностью относились к тому, что они считали своими религиозными убеждениями, веселый компромисс эпохи Возрождения казался подлым актом трусости.

В результате Ренессанс и Реформация расстались, чтобы больше никогда не встретиться.

После чего Реформация, одна против всего мира, облачилась в доспехи праведности и приготовилась защищать свое самое святое достояние.

Вначале армия восстания состояла почти исключительно из немцев. Они сражались и страдали с чрезвычайной храбростью, но взаимная зависть, которая является проклятием всех северных народов, вскоре свела на нет их усилия и вынудила их согласиться на перемирие. Стратегия, которая привела к окончательной победе, была разработана гением совсем другого рода. Лютер отступил в сторону, освобождая место для Кальвина.

Это был очень важный момент.

В том самом французском колледже, где Эразм провел столько своих несчастливых парижских дней, чернобородый молодой испанец, хромавший (результат выстрела из галльского ружья), мечтал о том дне, когда он должен будет выступить во главе новой армии Господа, чтобы избавить мир от последнего из еретиков.