Терпимость

Современники Макиавелли и Лоренцо Медичи не особенно интересовались этикой. Они были практичными людьми, которые извлекали лучшее из практичного мира. Внешне они оставались в мире с Церковью, потому что это была мощная и далеко идущая организация, способная причинить им большой вред, и они никогда сознательно не принимали участия ни в одной из нескольких попыток реформ и не подвергали сомнению институты, при которых они жили.

Но их ненасытное любопытство к старым фактам, их постоянный поиск новых эмоций, сама неустойчивость их беспокойных умов заставили мир, воспитанный на убеждении “Мы знаем”, задать вопрос: “Действительно ли мы знаем?”

И это более значительное основание для благодарности всех будущих поколений, чем собрание сонетов Петрарки или собрание сочинений Рафаэля.

ГЛАВА XII. РЕФОРМАЦИЯ

Современная психология научила нас нескольким полезным вещам о нас самих. Одна из них заключается в том факте, что мы редко делаем что-либо, движимые одним-единственным мотивом. Дадим ли мы миллион долларов на новый университет или откажем в пятицентовике голодному бродяге; провозгласим ли мы, что истинную жизнь интеллектуальной свободы можно прожить только за границей, или поклянемся, что никогда больше не покинем берегов Америки; настаиваем ли мы на том, чтобы называть черное белым или белое черным, всегда есть несколько разных причин, которые заставили нас принять наше решение, и в глубине души мы знаем, что это правда. Но поскольку мы стали бы жалкой фигурой в глазах всего мира, если бы когда-нибудь осмелились быть предельно честными с самими собой или нашими соседями, мы инстинктивно выбираем наиболее респектабельный и достойный из наших многочисленных мотивов, немного приукрашиваем его для общественного потребления, а затем выставляем на всеобщее обозрение как “причина, по которой мы сделали то-то и то-то”.

Но в то время как неоднократно демонстрировалось, что значительную часть времени вполне возможно дурачить многих людей, никто еще не открыл метод, с помощью которого средний человек может дурачить себя дольше нескольких минут. Мы все знакомы с этой самой печальноизвестной истиной, и поэтому с самого начала цивилизации люди молчаливо соглашались друг с другом, что об этом никогда и ни при каких обстоятельствах не следует упоминать публично.

Что мы думаем в частном порядке, это наше личное дело. Пока мы сохраняем внешний вид респектабельности, мы вполне довольны собой и весело действуем по принципу “Ты веришь моим выдумкам, а я поверю твоим”.

Природа, у которой нет манер, является единственным великим исключением из этого великодушного правила поведения. В результате природе редко разрешается входить в священные врата цивилизованного общества. И поскольку история до сих пор была развлечением немногих, бедная муза, известная как Клио, вела очень скучную жизнь, особенно если сравнить ее с карьерой многих ее менее респектабельных сестер, которым разрешалось танцевать и петь и которых приглашали на все вечеринки с самого начала времен. Это, конечно, было источником большого раздражения для бедняжки Клио, и неоднократно ей по-своему изощренно удавалось отомстить. Это совершенно человеческая черта, но очень опасная и часто очень дорогая в плане человеческих жизней и имущества.

Ибо всякий раз, когда старая леди пытается показать нам, чтосистематическая ложь, продолжающаяся на протяжении веков, в конечном итоге сыграет против мира и счастья всего мира, наша планета сразу же окутывается дымом тысячи батарей. Полки кавалерии начинают метаться туда-сюда, и бесконечные ряды пехотинцев начинают медленно ползти по ландшафту. И все ли эти люди были благополучно возвращены в свои дома или на кладбища, целые страны были разорены, а бесчисленные казначейства опустошены до последней копейки.

Очень медленно, как я уже говорил ранее, до членов нашей гильдии начинает доходить, что история – это наука, а также искусство, и поэтому она подчиняется некоторым неизменным законам природы, которые до сих пор соблюдались только в химических лабораториях и астрономических обсерваториях. И в результате мы сейчас проводим очень полезную научную уборку дома, которая принесет неоценимую пользу всем грядущим поколениям.

Что подводит меня, наконец, к теме, упомянутой в начале этой главы, а именно: Реформации.

Еще не так давно существовало только два мнения относительно этого великого социального и духовного переворота. Это было либо полностью хорошо, либо полностью плохо.

Согласно приверженцам первого мнения, это было результатом внезапной вспышки религиозного рвения со стороны ряда знатных богословов, которые, глубоко потрясенные злобой и продажностью папского сверхгосударства, основали отдельную собственную церковь, где должна была проповедоваться истинная вера. И отныне она будет преподаваться тем, кто всерьез пытался стать истинными христианами.

Те, кто остался верен Риму, были менее восторженными.