Терпимость

Однако, строго говоря, Возрождение не было в первую очередь движением вперед. Оно с отвращением отвернулосьот недавнего прошлого, назвалоработы своих непосредственных предшественников “варварскими” (или “готическими” на языке страны, где готы пользовались той же репутацией, что и гунны) и сосредоточилосвой главный интерес на тех искусствах, которые, по-видимому, проникнуты этойлюбопытной субстанцией, известной как “классический дух”.

Если, тем не менее, Возрождение нанесло мощный удар по свободе совести, терпимости и лучшему миру в целом, это было сделано вопреки людям, которые считались лидерами нового движения.

Задолго до тех дней, о которых мы сейчас говорим, были люди, которые ставили под сомнение право римского епископа диктовать чешским крестьянам и английским йоменам, на каком языке они должны читать свои молитвы, в каком духе они должны изучать слова Иисуса, сколько они должны платить за снисходительность, какие книги они должны читать и как они должны воспитывать своих детей. И все они были раздавлены силой этойсверхдержавы, власти которой они решили бросить вызов. Даже когда они выступили в качестве защитникови представителейнационального дела, они потерпели поражение.

Тлеющий пепел великого Яна Гуса, с позором брошенный в реку Рейн, был предупреждением всему миру о том, что Папская монархия по-прежнему правит безраздельно.

Труп Уиклиффа, сожженный общественным палачом, сказал скромным крестьянам Лестершира, что судыи Папы могут достать и после похорон.

Лобовые атаки, очевидно, были невозможны. Могучую крепость традиций, медленно и тщательно возводившуюся в течение пятнадцати столетий неограниченной власти, нельзя было взять штурмом. Скандалы, которые происходили в этих священных стенах; войны между тремя соперничающими Папами, каждый из которых претендовал на то, чтобы быть законным и исключительным наследником престола Святого Петра; крайняя коррупция в судах Рима и Авиньона, где законы были созданы для того, чтобы их нарушали те, кто хотел платить за такие услуги; полная деморализация монашеской жизни; продажность тех, кто использовал недавно усилившиеся ужасы чистилища как предлог, чтобы шантажировать бедных родителей, заставляя их платить большие суммы денег в пользу своих мертвых детей; все эти вещи, хотя и широко известны, никогда по-настоящему не угрожали безопасности Церкви.

Но случайные выстрелы, сделанные наугад некоторыми мужчинами и женщинами, которые совершенно не интересовались церковными делами, у которых не было особых претензий ни к Папе, ни к епископу, причинили ущерб, который в конце концов привел к разрушению старого здания.

То, чего “худой, бледный человек” из Праги не смог достичь со своими высокими идеалами христианской добродетели, было достигнуто разношерстной толпой частных граждан, у которых не было никаких других амбиций, кроме как жить и умереть (желательно в зрелом возрасте) как верные покровители всех благ этого мира и верные сыны Матери-Церкви.

Они приехали со всех семи уголков Европы. Они представляли все виды профессий, и они были бы очень рассержены, если бы историк сказал им, чем они занимаются.

Возьмем, к примеру, случай с Марко Поло. Мы знаем его как великого путешественника, человека, который видел такие удивительные достопримечательности, что его соседи, привыкшие к меньшим масштабам своих западных городов, называли его ”Марком на миллион долларов" и громко смеялись, когда он рассказывал им о золотых тронах высотой с башню и гранитных стенах, которые протянулись бы на всю длинну пути от Балтийского до Черного моря.

И все же сморщенный человечек сыграл важнейшую роль в истории прогресса. Он был не очень хорошим писателем. Он разделял предубеждение своего класса и своего возраста против литературной профессии. Джентльмен (даже венецианский джентльмен, который, как предполагалось, был знаком с двойной бухгалтерией) держал в руках меч, а не гусиное перо. Отсюда и нежелание мессира Марко становиться автором. Но военная судьба привела его в генуэзскую тюрьму. И там, чтобы скоротать утомительные часы своего заключения, он рассказал бедному писаке, которому довелось делить с ним камеру, странную историю своей жизни. Таким окольным путем жители Европы узнали об этом мире много такого, чего они никогда раньше не знали. Ибо, хотя Поло был простодушным парнем, который твердо верил, что одна из гор, которые он видел в Малой Азии, была сдвинута на пару миль благочестивым святым, который хотел показать язычникам, “что может сделать истинная вера”, и который проглотил все истории о людях без голов и цыплятах с тремя ногами, которые были так популярны в его время, его доклад сделал больше, дляопровержения географическихтеорий Церкви, чем всё, что появлялось за предыдущие двенадцать столетий.