Тени мудрецов. Часть 1

Поэтому Остий молчал на допросе и врал в рапорте. Правда убила бы надежду для Малха вернуться. Преданный разведчик прикрывал командира до последнего. Невероятно, сколько страхов мы успели мысленно нагородить, а дерзкая афера с родием оказалась отчаянием влюбленного мужчины.

— Я не осуждаю его, — шепчет генерал, ласково поглаживая меня по спине. — Окажись ты на месте Имари, сам бы зубами выгрызал у другого, но Малх нарушил приказ и пойдет под трибунал.

Зарываюсь носом в плечо Наилия и обрываю судорожный вздох.

— Неужели все? Загадка разгадана, виновные найдены и теперь только ждать свадьбу и подходы искать к Таунду?

Генерал молчит той особой тишиной недосказанности, что в животе начинает ныть неприятным предчувствием. Слишком просто, согласна, и в воздухе остаются висеть важные мелочи. Такие как искренний ужас Имари перед церемонией и попытка сбежать из дворца. Если Тулий хотел выкрасть её с плантации сахарного тростника, то зачем рассказал про врача, который должен прилететь с генералом? Вряд ли в огромном легионе Наилия есть еще один полевой хирург, знакомый с гинекологией. Значит шанс, что Публий восстановит принцессе девственность, полковник Малх учитывал. Странно. Планировал срыв свадьбы и рассказал Имари единственный способ, как этого избежать.

— Опять не складывается, — устало бормочет генерал, — истина редко открывается сразу. Обычно сначала долго вертится то одним, то другим боком, запутывая все больше. Разведчики — не простые бойцы, у них гибкая психика и профессионально натренированная способность в ситуации провала из той информации, что можно раскрыть, складывать абсолютно новую легенду так, что изъяна не найдешь. Я надеюсь, что у меня разыгралась паранойя и дело действительно в запретной страсти, но ощущение, что я упустил из виду нечто катастрофически важное, не проходит. Отдает гадким привкусом на небе и мешает спать.

Жаль я не видела, как привязки Остия реагировали на допрос. Хотя офицеры не хуже мудрецов умеют отличать ложь от правды, а генерал известный параноик. Подозревал меня в первом покушении, когда ракета сбила его воздушный катер. Нож к горлу приставил, признания требовал. Ошибся. Я тоже не Истинный, чтобы знать наверняка про убитых заговорщиков, мертвых любовников Остия и таинственных связях лиеннов с цзы’дарийцами.

— А получилось узнать о прошлом Остия? — спрашиваю генерала. — Действительно его преданность Малху выросла из благодарности за сокрытое мужеложство или страх, раздутый Лехом, был сам по себе?

— Он не сказал. Уперся особенно сильно, а когда я начал давить — впал в ступор. Не двигался, не реагировал, даже не дышал. Публий сказал, что бесполезно продолжать, нужен перерыв. Да и не срочно это. Вернемся на Дарию, служба безопасности его размотает. Времени будет достаточно.

Генерал сползает на подушках ниже и крепче меня обнимает. Край неба за шторами в окне уже пропитывается рассветным сиянием, и дыхание Наилия выравнивается. Измотался полководец. Не знаю, так ли бывает в каждую командировку, кощунством кажется снова теребить его, но я тоже не могу успокоиться. Вспоминаю застывшего Флавия рядом с Мемори. Не реагировал, не двигался совсем, как Остий. Только других мудрецов рядом больше не было.

— Наилий, а как ты давил на разведчика? Что-нибудь необычное чувствовал? Может, видел цветное облако или слышал посторонний запах?

Он не сразу отвечает, сначала просто хмурится. Надеюсь, думает, а не мысленно от меня отмахивается.

— Нет, ничего. Ты считаешь, я теперь, как вы? Со способностями?

Когда-то он должен это принять. Открывшаяся над головой брешь в потенциальном барьере уже не исчезнет. Не оставит в покое, не позволит жить нормальной жизнью, будто ничего не происходит. Дух внутри генерала вырос из правителя до мудреца, и он теперь, как мы.

— Да, Наилий.

— Тьер, — шипит он и нервно трет лоб. — Только этого не хватало. Что делать-то?

Я седьмой цикл знаю, что мудрец, и до сих пор задаю себе тот же вопрос.

— Учиться контролировать способности. Они никуда не денутся, а спонтанные выбросы доконают быстрее, чем попытки с ними справиться.

Генерал подо мной натягивается, как струна, пальцами впиваясь в голую спину. Адреналин разрядом бьет по его сердцу, заставляя гонять кровь. Тяжелые удары, переполненные злостью.

— Пойдем, — дергается Наилий, — расскажешь, как это делается.

Глава 11. Еще один мудрец

Собираемся к Остию медленно, лениво, и генерал все же успевает вздремнуть, пока я принимаю душ. Эриданская вода отфильтрована тщательнее. Она мягче нашей и мыльная пена катается по телу, не желая смываться до привычного ощущения чистой кожи. С ожесточением растираюсь полотенцем и нехотя забираюсь обратно в брюки и рубашку. Вязаная маска все еще у Рэма, поэтому закрываю лицо матерчатой салфеткой и теперь не могу ни дышать, ни говорить свободно.

Наилий ждет, стоя у кровати. Редко вижу его в гражданке и нагло любуюсь обтягивающей сильное тело черной кофтой и прямыми светлыми брюками. Шрамы генерал прячет под длинными рукавами, не обращая внимания на жару.