Театр ужасов

Я сплавил его к Косте. Это было связано с огромным количеством угловатых жестов, ужимок, извинений. В качестве компенсации я ему рассказал о нашем гей-баре, который называется ZeBastion, он туда побежал, и его там в первую же ночь отодрали какие-то финики, он с восторгом рассказал нам, как его втащили в туалет и поставили на колени… Я не стал слушать. Лицемерно притворившись, что у меня серьезное дело, я вышел из зала, прошелся по коридорам, пытаясь собраться с духом. Томилин много болтает, и меня тошнит от его болтовни, он ходит и подергивает ручками, иногда приседает чуть-чуть, иногда подпрыгивает, топает ножкой, он нам рассказал уже массу историй, не знаешь, во что верить, а во что нет. Самая примечательная, на мой вкус, история о том, как он уехал из Германии:

Оргазм в CUBIX am Alexanderplatz

(история Васи Томилина, рассказанная им самим)

Это произошло в кинотеатре CineStar во время показа «Кремастера», в самом центре Берлина. Ох, незабываемый оргазм! Кончить в центре мира! Только представь, в самой завязи Земли! В зале было мало людей, кто-то громко храпел, какая-то парочка безостановочно лизалась, я просто засунул руку в карман (этот человек полон сюрпризов, он носит свободные брюки с предусмотрительно разрезанным карманом – так делал Жан Жене, если не ошибаюсь). Мой последний день в Берлине, 2005 год, октябрь, дождит. Меня преследуют всякие тревожные чувства. Нет, того хуже: я был подавлен. Еще месяц назад я надеялся сюда перебираться, узнавал, кем и как тут можно устроиться, взвешивал варианты, даже выбирал. Таким надежным мне казалось мое положение. Как если б никогда прежде не обманывался, не падал с кресел. Ах, я сам себе смешон! Писал статью и с ленцой прощупывал почву, писал домой с непозволительной уверенностью, и нелепой бравады были полны мои речи, когда я обращался к знакомым, несмотря на то что вокруг было полно обескураживающих примеров. Я же не слепой! Видел, как мучились другие, но почему-то думал, что меня не коснется.

Никому русский человек в Европе не нужен, такой давно за меня сделали вывод люди практические и успешные, зрячие и ловкие, те, что обожглись за меня давно, но – как всегда – я обязан был сам в том убедиться, на своей шкуре получить еще одну отметину.