Танцы на стеклах - 2

   Все невесты боятся первой брачной ночи. Но Рания жила в

Америке и Европе, она прекрасно знает, что ее ждет. Да и

перед свадьбой ее должны были подробно проинструктировать

мои замужние сестры. Я не испытывал ни малейшего волнения

по этому поводу, но и предвкушения не было. Я просто знал,

что у меня сегодня будет секс с девушкой, которая будет

неподвижно лежать подо мной, кусая губы от боли.

   Но все оказалось еще хуже, чем я представлял.

   Остров оказался таким, каким мне его и описывали.

Уединенный рай для двоих. Роскошная вилла на берегу,

белоснежный песок и бескрайняя линия горизонта.

Умиротворяющий шум океана, который сливался с черным

звездным небом, соленый ветер, ароматы цветущих растений в

воздухе и ощущение покоя, которое навалилось на меня вместе

со смертельной усталостью.

   Свадебные церемонии вымотали нас обоих, но осталась одна

традиция, которую необходимо было совершить, чтобы наш

брак состоялся в полном смысле этого слова. Нас никто не

принуждал делать «это» сегодня. Мы могли бы оставить

брачную ночь на завтра, но для Рании отсрочка лишь усилила

бы агонию. К нашему приезду тщательно подготовились.

Повсюду в высоких вазах стояли цветы, горели свечи, а в

центре крытой террасы был накрыт стол.

   Я с удовлетворением отметил, что среди напитков имеется

бутылочка красного вина. Сухой закон Анмара не

распространяется на райский уголок свободы посреди Тихого

океана. Я пытался уговорить свою молодую жену выпить

глоточек, чтобы расслабилась, но Рания категорически

отказалась употреблять спиртное, и есть тоже не стала. Я

очень старался быть милым и внимательным, но ее

перепуганный вид начал меня потихоньку раздражать. Пить в

одиночку я не привык, но пришлось смириться с тем, что эта

пугливая пташка мой единственный собеседник на ближайшие

семь дней. Унылая перспектива, если честно.

   — Ты можешь поднятья в спальню. Я скоро приду, —

произношу я, прикуривая сигарету, решив дать ей время

подготовится к неизбежному и побыть наедине с собой. Рания

послушно вскакивает, поспешно покидая меня с невероятной

прытью изящной лани.

   Я смотрю на темнеющий вдали океан, в котором отражается

звездное небо, ощущая на лице свежий влажный воздух.

Вдыхаю горький дым полной грудью, пытаясь унять ощущение

тоски, которая не покидает меня с той минуты, как я надел на

палец платиновый ободок.

   Я думаю о многих вещах, которые в Америке никогда бы не

пришли в мою голову. Иногда нужно отпустить себя, сложить

оружие и просто прислушаться к сердцу, а потом отдать ему

четкий приказ, заткнуть, заколотить гвоздями.

    Я ненавижу Меланию Йонсен.

   Ненавижу за то, что не могу не думать о ней.

   Мое безумное наваждение, от которого нет лекарства, кроме

нее самой.

   И я больше не верю, что моя болезнь пройдет сама собой

после длительного курса лечения.

   Мне нужно встать, подняться наверх и лечь в постель с

Ранией, которая теперь является моей женой перед Богом и

людьми. Несколько бокалов вина не помогают мне

почувствовать даже подобия влечения. Но я ощущаю себя

лучше. В голове и теле разливается приятная легкость. В

мыслях — туман.

   Рания не спит, она прячется под покрывалом, не смотря на

жару в комнате. Повсюду разбросаны лепестки роз. Я

ободряюще улыбаюсь, закрывая за собой дверь. Включаю

кондиционер, гашу яркий свет, оставляя приятный полумрак и

двигаюсь к кровати, расстегивая рубашку. С каждым моим

шагом ее глаза становятся все больше. Мне казалось, что я

нравлюсь ей, так откуда столько страха?

   — Тебе не будет приятно, Рания, но я постараюсь не

причинить тебе много боли, — тихо произношу я, мягким,

ласковым голосом. Снимаю одежду и ложусь в постель. Я

сначала просто лежу рядом, не касаясь ее, позволяя

привыкнуть к теплу моего тела рядом.

   Рания дрожит, но, конечно, не от страсти. Я поворачиваюсь к

ней, и очень осторожно освобождаю ее от красивой кружевной

комбинации, ласкаю прохладную кожу едва заметными

касаниям. Она слишком напряжена, и когда я пытаюсь

поцеловать ее, зажимается еще сильнее.

   — Постарайся расслабиться, я не изверг, Ран, — нежно

касаясь ее щеки, заглядываю в полные панического страха

глаза. — Ты знаешь, мы можем перенести брачную ночь на

завтра.

   — Нет, — Рания отрицательно качает головой, и кажется

такой уязвимой и хрупкой в этот момент, что хочется просто

обнять ее и поцеловать в макушку. — Извини, Адам. Я очень

сильно разволновалась.

   — Я знаю, — мягко киваю я.

   — Я постараюсь не разочаровать тебя, Адам.

   — Это невозможно. Ты очень красивая. Ты моя жена и мать

моих будущих детей. Отныне мы навсегда связаны друг с

другом. Я обещаю, что всегда буду уважать тебя, — серьезным

тоном произношу слова и обещания, что должен сказать

сейчас. В эту минуту.

   — Спасибо. И я тоже буду уважать и слушаться тебя, Адам.

   Рания нервно улыбается, приоткрывая губы, когда я снова

целую ее. Этот поцелуй меня не заводит. Он пустой и

холодный. Черт возьми… Я должен быть терпимее и дать ей

еще немного времени.

   — Сделай это быстро… Пожалуйста, — неожиданно просит

меня слабый жалобный голос Рании, когда я ласкаю ее грудь.

Внутри меня по непонятным причинам вспыхивает злость.

   Неправильно так думать, но меня раздражает Рания, ее