Танец тюльпанов

При мысли о ней Хулия улыбнулась. Ане ей нравилась. Сначала ей было трудно привыкнуть к ее импульсивности, но теперь она чувствовала, что они в чем-то дополняют друг друга. Сестеро предпочитала действовать, и для нее все средства хороши. Хулия же могла подавить первый импульс и спокойно проанализировать последствия каждого шага.

Со стороны вертушки послышался какой-то шум. Хор в отдалении снова и снова повторял молитву. Хулия попробовала разобрать слова — бесполезно. Однако ритм угадывался безошибочно.

— Молитва Розария, — вздохнула она.

Придется набраться терпения, пока они не закончат молиться. Хулия снова подумала о Сестеро. Теперь она уже была готова согласиться с ее методами.

Она нажала на звонок. Дважды.

С другой стороны стены послышались шаги.

— Пресвятая Дева Мария.

— Без греха зачатая, — устало откликнулась Хулия. — Сестра, я уже полчаса жду встречи с сестрой Тересой.

— Да, простите. Она просила передать, что ничего не смогла найти.

Хулия глубоко вздохнула и попыталась досчитать до десяти, но получилось только до четырех.

— Передайте ей, что я сейчас приду.

— Но молитва в самом разгаре.

— Когда я звонила в первый раз, вы еще не молились.

Монахиня помолчала.

— Подождите здесь, — сказала она и ушла.

Вновь шаги и вновь томительное ожидание.

Хулия чувствовала себя тоскливо. Не лучший день, чтобы потерять терпение. Она плохо спала, точнее, ей едва удалось сомкнуть глаза. Образ Олайсолы, висящего посреди тропы, преследовал ее всю ночь и казался таким реалистичным, будто все это происходило прямо в спальне. Ее терзали противоречивые чувства. С одной стороны, это она сообщила о нарушениях, которые привели к его увольнению. С другой — в лаборатории подтвердили, что единственный отпечаток, который они смогли найти в ее доме после появления анонимного послания на стекле, совпадал с отпечатками пальцев комиссара. Именно Олайсола пытался напугать ее в тот день.

Хулия не винила его за это, но ей было жаль, что он так запутался. Она поступила правильно, но это знание не утешало. Ей потребуется время, чтобы примириться со всем этим.

По другую сторону стены послышалось какое-то движение.

— Пресвятая Дева Мария… — послышался знакомый голос. Это была сестра Тереса.

Хулию не удивило, что ее не пригласили внутрь. Монахиня не удосужилась даже выглянуть из-за решетки. Придется разговаривать с ней через вертушку.

— Вы так и не раздобыли список? — спросила Хулия, не тратя времени на церемонии.

— К сожалению, это невозможно. Воры забрали его. Это единственное, что они украли той ночью, когда заболела настоятельница.

— И даже об этом вы не сообщили, — простонала Хулия. В рюкзаке зазвонил мобильный, и ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать мелодию. — О скольких женщинах мы говорим?

— Их было несколько. Точно не могу сказать. Вы можете поднять трубку, если хотите.

— Не беспокойтесь. Расскажите, что вы знаете об этой поездке. Сколько там было женщин? Кто ее организовывал?

— Не знаю. Память уже не та, но, думаю, около десяти в год. В последний раз мы организовывали поездку в восьмидесятом, а в первый раз — в семьдесят пятом. Или это был семьдесят четвертый? Не знаю, голова дырявая… Столько лет прошло.

Хулия вздохнула. Любое число больше трех — уже очень плохая новость.

— И никак нельзя узнать, кого именно отправили в Лурд? Обыщите весь монастырь, если нужно. Уверена, что-то должно было остаться: переписка с семьями, фотографии… Все, что поможет нам узнать их имена.

— Я посмотрю, что можно сделать.

Этот ответ не устроил Хулию. В полицейском участке его тоже не примут.

— Уверена, что кто-нибудь из сестер помнит хоть одно имя. Пожалуйста, поговорите с ними. Нам нужна ваша помощь.

Телефон надрывался, требуя прервать разговор. Кто бы ни звонил, он явно не мог ждать.

— С тех времен остались только мы с настоятельницей. Остальные появились позже, — заявила сестра Тереса и заверила, что сделает все возможное, чтобы найти что-то, что может им помочь.

Большего ей не добиться, поняла Хулия.

— Позвоните, если удастся что-нибудь обнаружить. Я оставила визитку на вертушке.

— Конечно. Я буду молиться за вас.

Хулия открыла рот, желая сказать, что вместо того, чтобы так много молиться за нее, сестра Тереса могла бы больше сотрудничать с ними, — но тут же закрыла.

— Подождите, — окликнула ее монахиня, услышав, как она открыла дверь на улицу.

Хулия замерла на пороге.

— Что-нибудь вспомнили?

Ставни с громким скрипом приподнялись.

— Возьмите. В полицейском участке не помешает подкрепиться, я уверена.

Хулия переборола искушение оставить печенье на месте и забрала сладости. Грубость может только навредить.

Тем временем мобильный продолжал звонить.

Имя Сестеро на экране не предвещало ничего хорошего. Она знала, что Хулия в монастыре, она сама отправила ее в поисках списка.

— Привет, Ане.

— Ты где?

— Выхожу из монастыря. Несу сладости к завтраку.

Сестеро громко фыркнула.

— Все еще там? Поверить не могу. Скажи, что список у тебя.

— Я только что закончила. Теперь они говорят, что те грабители украли нужную нам информацию.