Танец тюльпанов

— Дела бывают разные, — возразила Сестеро, возобновляя подъем после того, как Рауль зафиксировал свое положение. Пальцы на ногах начали болеть. Скальные туфли, которые она взяла в аренду, оказались слишком тесными. — Ограбление несравнимо с чередой убийств.

Рауль покачал головой.

— Знаешь, почему Хулия занимается серфингом? Раньше она тоже ни на миг не забывала о работе. Пока однажды — бац! — и ее накрыла паническая атака. И вот теперь она ловит волны, плавает…

— Нужно было взять с собой ударные. Это расслабляет. Ты когда-нибудь играл?

— Нет, я не по музыкальной части, — признался Рауль.

— Я начала заниматься несколько лет назад. Просто ради развлечения с подругами. Но, честно говоря, ничто так не помогает мне выпустить пар.

— Прямо-таки ничто? — переспросил Рауль с двусмысленной усмешкой.

— Ну… Почти, — признала Сестеро, глядя прямо ему в глаза. Она добралась до уступа. Ее напарник указал наверх.

— Осталось всего восемь метров.

Сестеро вздохнула и встряхнула руками, чувствуя, как напряжены мускулы. И на ногах тоже. Завтра все тело будет скованным, как деревянное.

— Ну что же, вперед, — сказала она, сунув руку в мешочек с магнезией.

Несколько минут спустя она достигла вершины. Рауль протянул ей руку, помогая взобраться.

— Добро пожаловать на дозорную башню.

Несмотря на ширину скалы, Сестеро чувствовала себя некомфортно. Это случалось с ней в конце каждого маршрута — внезапно ей не за что держаться. Она знала, что скоро это ощущение пройдет.

— Ты не предупреждал, что это будет так трудно. Я едва забралась. Я не лазила несколько месяцев и не была готова к такому.

Рассмеявшись, Рауль обнял ее за плечи. Свободной рукой он указал на горизонт, идеальную линию, где металлическая синева моря сливалась с тяжелым свинцом неба.

— Когда-то здесь ходил человек, в чьи обязанности входило предупреждать жителей Эланчобе о приближении китов к берегу. Представь только, отсюда он точно должен был увидеть их раньше других, и это было жизненно необходимо. Ведь тот, кто вонзал первый гарпун, получал самое лучшее.

Сестеро повернулась к нему.

— А остальные?

— Кто, жители других поселений? Уходили ни с чем. Кит доставался тем, кто первый до него добрался. Не говори, что ты этого не знала.

— Я же говорила, что море — не моя стихия.

— Но ты живешь в Пасайе, а традиция гребных регат появилась именно там. Ты за кого болеешь, за команду Сан-Хуана или Сан-Педро?

— За Сан-Хуан, конечно! Те вообще ничего не умеют.

У Сестеро был такой серьезный вид, что Рауль не выдержал и расхохотался. Регата в Пасайе — дело святое, и только безумец посмеет болеть за команду с другого берега.

Рауль нежно провел указательным пальцем по шее Сестеро, будто рисуя.

— Так что, ты дашь мне закончить своего Сугаара? — прошептал он. Его палец прочертил путь к ее плечу.

Сестеро не возражала. Ей нравилось чувствовать медленное прикосновение к затылку и спине. Это успокаивало. Сестеро прикрыла глаза. Здесь пахло морем, дубом, камнем и свежестью. Здесь, на дозорной башне, она чувствовала себя свободной.

Внезапно пальцы Рауля перестали чертить линии на ее теле и переместились к лицу, замерев у рта. Прикосновение было нежным и теплым — как и неожиданный поцелуй, на который Сестеро ответила, раскрыв губы и забыв обо всем.

36

Воскресенье, 28 октября 2018

Хулия молча смотрела на след, который оставляла за собой моторная лодка, — белый мазок в безбрежном море. Дома Мундаки, сгрудившиеся вокруг порта, становились все меньше и меньше. Над их крышами высилась церковь Святой Марии, придавая вертикальное измерение городскому пейзажу. За ней простирались склоны холмов, покрытые соснами, которыми славится Урдайбай.

— Отсюда все выглядит по-другому, — негромко произнесла Хулия.

Альваро кивнул. Он был занят, разматывая снасти.

— Спасибо, что приняла приглашение. Я думал, что никогда больше не увижу тебя на борту, — сказал он, глядя на нее.

Хулия растянула губы в улыбке и снова отвернулась к порту. До острова Исаро было рукой подать. Это была скала, открытая холодным северо-западным ветрам, из-за которых здесь росло лишь несколько кустов травы в наименее продуваемых местах.

— Ты бы смогла здесь жить? — спросил Альваро.

Хулия понимала, о чем он. На острове все еще виднелись руины старого монастыря. Этим францисканцам было нелегко жить. Одиночество и изоляция, должно быть, особенно ужасны в таком месте. И все-таки что-то подсказывало ей, что не будь монастырь разрушен пиратами в восемнадцатом веке, сейчас он стал бы долгожданным пристанищем на выходные для измученных душ городских жителей.

— Мне нравится в Мундаке. — Она попыталась отыскать взглядом свой дом. Его частично скрывал мыс, на котором стояла церковь, но все же его белые очертания угадывались вдалеке.

— Конечно. Я бы тоже не смог жить в таком негостеприимном месте. Это свело бы меня с ума, — признался Альваро.