Танец тюльпанов

— Смотрите! — перебил Айтор, повернув монитор в их сторону. — Я нашел еще кое-что. Знаете, почему семей восемь, а матерей только семь? Я сопоставил учетные книги с перепиской из монастыря. Мы опознали всех девушек из Лурда. Одна из них родила двух детей. Близнецы, двойняшки, неважно… В мае семьдесят девятого, если быть точным.

Мадрасо зааплодировал.

— Да ты просто мастер.

Сестеро задумалась. Это значит, что им осталось найти только еще одну женщину, и, судя по словам ее сестры, обнаружить ее будет нелегко. Уже много лет никто ничего не слышал о Бегонье Ларсабаль.

— То есть, нам нужно защитить только монахиню в тюрьме? — спросила она. Это был риторический вопрос. Прекрасная новость, учитывая, что им потребуются все силы, чтобы найти двух женщин, похищенных этим утром.

69

Пятница, 2 ноября 2018

— Этого я не предусмотрел… Как тебе удалось сорвать ленту с глаз? — Убийца с тюльпаном присел рядом с Хулией и потянулся правой рукой к ее лицу, не дотрагиваясь. — Черт, у тебя кровь идет. Ну почему ты не могла спокойно лежать и ждать? Это все, что от тебя требовалось.

Хулия все еще чувствовала себя дезориентированной. Почему он здесь? Быть не может. Это, наверное, дурной сон, кошмар. Он же хороший парень, он должен быть на ее стороне, а не наоборот. Увидев, как он вошел, она почувствовала облегчение: она решила, что их нашли и пришли освободить. Но реальность сразу же обрушилась на нее со всей жестокостью.

Она изо всех сил зажмурилась и снова открыла глаза. Картина не изменилась: кондиционеры, тюльпаны, выстроившиеся в контейнерах, будто молчаливая армия, связанная женщина на полу… и он, уставившийся на нее все с тем же недовольным видом.

— Ммммммм! — промычала Хулия, указывая глазами на собственный рот. Ей нужно, чтобы он убрал кляп. У нее так много вопросов к нему. Много — или всего один? Все их можно свести к трем слогам: почему?

Она ничего не понимала. Все это напоминало плохую шутку. А фиолетовый свет придавал происходящему иллюзию странного, кошмарного сна.

Он понял намек, но покачал головой.

— Я не собираюсь тебя слушать. Ты и так уже все испортила, увидев меня. И что мне теперь делать? — спросил Убийца с тюльпаном. — Я ничего не имею против тебя, наоборот. Ты прошла через то же, что и я. Мы оба — цветы одного и того же больного растения. Я думал освободить тебя, когда покончу со всем этим. Но теперь уже не получится.

Его слова еще больше потрясли Хулию. Эта картина не укладывалась у нее в голове. Было особенно больно от того, что произносил их именно он.

Почему?

Три слога, застрявшие в горле. Она попыталась выплюнуть их, невзирая на кляп, но ей удалось издать лишь мучительный стон.

— Ты усложнила мне жизнь. Если бы все шло по плану, она уже была бы мертва, — объяснил убийца, кивнув на женщину, которая с испуганным видом следила за их разговором, — и моя работа была бы практически завершена. Последний акт уже на подходе, я вернусь к истоку наших несчастий и вознесу эту проклятую монахиню к алтарю ее прелюбодеяния, и это будет мой триумф. Вы не остановите меня. Вам выпадет огромная честь наслаждаться захватывающим финалом, который запомнит весь мир.

Сара Карретеро ерзала на полу и кричала, несмотря на кляп. Ее глаза молили о пощаде, слезы оставляли темные пятна на цементе.

— Ты не плакала, когда бросила меня в этом вонючем монастыре, — рявкнул убийца.

Хулия ощутила, как ее сердце разбилось на тысячу осколков. Они ровесники. Она начинала понимать. Он похож на нее — один из тех младенцев, что монахини отняли у матерей, руководствуясь своей извращенной трактовкой христианского милосердия.

Но ни одна из многочисленных версий мотива преступлений не заставила их заподозрить кого-либо из младенцев, родившихся в монастыре.

Почему?

К чему эта месть?

Ей очень нужно снять кляп и узнать его мотивы.

Хулия читала письма одной из тех женщин. Как он может быть так уверен, что Сара не плакала, оставляя своего ребенка? Как он может быть так уверен, что другие матери не сожалели о том, что им пришлось оставить там плод своего чрева?

Он чудовище, гребаное чудовище.

— Мммммм, — настойчиво мычала Хулия, растянув губы под клейкой лентой.

Но сделать она ничего не могла, кляп, обернутый вокруг головы, держался надежно. Она сможет говорить, только если этот человек, в чьих глазах он читает тревогу и разочарование, снимет его. Внезапно пришло осознание того, что она умрет, так и не не узнав ничего. Вопросы буквально рвались из ее горла. Ей не хотелось умирать, и тем более умирать, так и не поняв, что им двигало.

— Я знаю, ты ищешь ответы. Я потратил годы на поиски, — сказал Убийца с тюльпаном. — Но они тебе не нужны. Ты прошла через то же, что и я. Наша мать бросила нас. Сколько раз ты задавалась вопросом «почему» с тех пор, как узнала правду? Каждый день, верно? — Он принялся аккуратно срезать самые красивые тюльпаны. В левой руке потихоньку собирался букет. — Из эгоизма. Она предпочла жить как ни в чем не бывало вместо того, чтобы посвятить себя ребенку, которого она привела в этот мир.